Научный журнал

Вестник Алтайской академии экономики и права

Print ISSN 1818-4057

Online ISSN 2226-3977

Перечень ВАК

Введение

Современные экономические системы сталкиваются с новыми вызовами, которые требуют переосмысления устоявшихся подходов к управлению и развитию. Пандемии, усиление климатических изменений, ускоренная цифровизация, гео-политико-экономические сдвиги и растущее социальное неравенство демонстрируют уязвимость традиционных экономических моделей-, а именно – крах кейнсианства в 1970-х годах, монетаризма и коммунизма в конце 1980-х годов, крах планирования развития в 1990-х годах и глобальный финансовый кризис 2007–2009. Эти события побудили многих экономистов-теоретиков, как и большинство экономистов и политиков, обратить внимание на идеи, сочетающие гибкость, справедливость и устойчивость, способные обеспечить долгосрочное развитие общества.

Одним из перспективных направлений, предлагаемых рядом исследователей, включая авторов, выступает концепция устойчивой политической экономии (УПЭ), призванная ответить на перечисленные вызовы. Впервые концепция УПЭ упоминалась в 2004 г. исследователями Университета Джорджа Мейсона Питером Боттке и Питером Лисоном применительно к сравнительному анализу теорий социализма и либерализма. Под «устойчивостью» политико экономической теории понимается ее возможность функционирования при несоблюдении базовых предпосылок доброжелательности и информированности экономических агентов [1].

Инструментарий УПЭ был в больших деталях этой методологии изложен в последующей работе П. Лисона и Дж. Субрика «Устойчивая политическая экономия». (Leeson & Subrick )(2006) [2]. В этом сборнике статей RPE рассматривается теоретически и прикладным образом. Поскольку стандартные предположения о полной и совершенной информации, мгновенной адаптации рынка, совершенной рациональности агента, благожелательности политических деятелей и т. д. редко, если вообще когда-либо, выполняются, реалистичная картина и точная оценка же лательности альтернативных политико-экономических систем требуют анализа устойчивости альтернативных систем. Критика социализма Мизесом-Хайеком формирует основу для исследований устойчивости, которые ослабляют идеальные информационные предпосылки [3]. Подход Бьюкенена-Таллока к теории общественного выбора дополняет эту основу, формируя основу для исследований устойчивости, которые ослабляют идеальные мотивационные предпосылки [4].

Термин «устойчивое развитие» (sustainable development ) имеет много значений и часто упоминается в современной литературе. Так ЦБ РФ дает следующее определение: «Устойчивое развитие – это развитие, отвечающее потребностям настоящего времени без ущерба для благополучия будущих поколений» [5]. Несмотря на то, что на русском языке термин «устойчивость» является переводом термина “sustainability” и “robustness” (качество или состояние, при котором некто или нечто находится в хорошей форме и силе), смысл этих терминов различен. С дру гой стороны, известная работа Нобелевских лауреатов по экономике (2013) Ларса Питера Хансена, и Томаса Сарджента (2011) так же называется “Robustness” [6], (даже в русскоязычном переводе англоязычное наименование оставлено), однако посвящена и общей теории моментов (средних величин) в эконометрике и термин «устойчивость» здесь и в дру гих работах относится к устойчивости эконометрических выводов и наблюдений [7].

Когда речь идет о больших системах, то «устойчивость системы» можно определить как «способность системы противостоять изменениям, не адаптируя свою первоначальную стабильную конфигурацию». «Устойчивость к малым возмущениям» относится к ситуациям, когда возмущения малы по величине, что предполагает, что гипотезу о «малой» величине может быть трудно проверить, поскольку «малая» или «большая» величина зависит от конкретной проблемы. И наоборот, «Устойчивость к большой проблеме» относится к ситуациям, когда невозможно сделать никаких предположений о величине возмущений, которые могут быть как малыми, так и большими. В исследовании Дюраха (Durach C.L. et al) об управлении цепочками поставок было отмечено, что устойчивость имеет два измерения: сопротивление и избегание [8]. Следует также заметить, что УПЭ само по себе не является направлением или школой экономической мысли, а инструментом анализа и проверки теорий дру гих экономических школ и направлений на предмет реалистичности и исполняемости.

Цель исследования – разработка концептуальной основы анализа политико-экономических систем и концепций на основе теории устойчивой политической экономии (УПЭ) для изучения возможности их последующего практического применения в образовании, политико-экономическом дискурсе и выработки стра тегий развития экономики. Тест на устойчивость экономической теории в работе применяется на примере ряда политико-экономических теоретических конструктов- энтанглированной политической экономии (ЭПЭ), теории рынка, как морального императива честного и справедливого обмена (РМИЧСО). В качестве дальнейших этапов исследовательской программы по УПЭ можно предложить исследовать иные теоретические парадигмы, такие как марксистская политическая экономия, неоклассическая экономика, социализм, капитализм и дру гие.

Новизна исследования. Концепция устойчивости (в см ысле Robustness) в авторском изложении применительно к предмету исследования впервые анализируется в российской экономической науке. В работе А.А. Пороховского «Устойчивость и гибкость политической экономии» (SUSTAINABILITY AND FLEXIBILITY OF POLITICAL ECONOMY), термин «устойчивость» используется в см ысле «sustainability» и речь идет об актуальности и живучести марксисткой политической экономии по отношению к текущим геоэкономическим и геополитическим вызовам [9]. Аналогичные подходы используются и у Дудина М.Н. «Политическая экономия в эпоху цифровой революции: устойчивость и гибкость объекта, предмета и метода К. Маркса» [10]. Проблема устойчивости при ослаблении базовых предпосылок человеческого поведения, а также по критериям системного анализа – избегания и сопротивления, и в данных работах не исследуется.

В зарубежных источниках тема устойчивости ограничена анализом только двух подходов- либерализма и социализма. В упомянутых источниках принята на наш взгляд ложная взаимоисключающая дихотомия «рынок-государство». Авторская концепция предполагает, что честный и справедливый обмен может существовать как между частными агентами, так и публичными. Также в работах отсутствует анализ устойчивости с позиций системного подхода-сопротивление и избегание.

Новизна также заключается в применении анализа на устойчивость в отношении энтанглированной политической экономии, теории рынка, как морального императива честного и справедливого обмена (РМИЧСО), неоклассической теории, экономики развития, социализма и капитализма.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования главным образом могут применяться в учебном процессе для преподавания дисциплин: «Экономическая теория», «Политическая экономия», «История экономической мысли», «Современные экономические учения». Другой практической областью применения УПЭ может быть цифровизация экономики, в т. ч. Блокчейн, а также применения в дру гих областях планирования развития национальной экономики.

Материалы и методы исследования

При рассмотрении вопросов устойчивости политической экономии в целом и концепции энтанглированной (переплетённой) экономики теории рынка, как морального императива честного и справедливого обмена (РМИЧСО) и дру гих теорий, подверженных исследованию, авторы опираются на междисциплинарные методологические подходы, объединяющие институциональный анализ, системный подход, историко-сравнительные исследования и экономико-математические модели.

Методологическая база исследований устойчивости политической экономии сочетает качественные методы (анализ дискурса и контента, экспертные интервью, кейс-стади, историко-сравнительные исследования), количественные инструменты (эконометрика, моделирование, анализ больших данных) и междисциплинарный синтез (экономическая теория, социология, политология, правовые исследования).

Результаты исследования и их обсуждение

Энтанглированная (переплетённая) политическая экономия предлагает альтернативу традиционному, «аддитивному» представлению, в котором экономика и политика рассматриваются как отдельные сферы, а политические решения выступают механизмом коррекции того, что принято называть «провалами рынка» (согласно авторской концепции, это провалы отсутствия рынка- т. к. базовое определение рынка во всех «рыночных провалах» не соблюдается. Согласно аддитивному подходу, политика формулируется преимущественно «сверху вниз», исходя из постулата о существовании неких «провалов рынка», которые государство пытается нейтрализовать, используя инструменты налогообложения и регулирования. В рамках этого упрощённого взгляда политические акторы играют роль исправителей недостатков рынка, а их вмешательство трактуется как, по сути, бескорыстное и направленное на обеспечение экономической и социальной эффективности.

Сторонники энтанглированной политической экономии, напротив, утверждают, что экономические, политические и социальные взаимодействия принципиально невозможны в режиме стро гой изоляции дру г от дру га. Общество при этом не представляется «гомогенной массой»; оно формируется как система сложных сетевых отношений, которая постоянно эволюционирует. Данное эволюционное развитие не является результатом централизованного замысла, а порождается целенаправленной деятельностью различных агентов, стремящихся к собственным выгодам (прибыль, получение голосов избирателей, поддержка со стороны партнёров и т. д.). Подобная сетевая организация общества приводит к тому, что агенты действуют одновременно в политической и экономической плоскостях, формируя переплетённую стру ктуру отношений. Основателем этого течения экономической мысли является Ричард Вагнер (Richard Wagner), (Университет Джорджа Мейсона) впервые выдвинувший «манифест» (keynote address) в 2014г., отвечая на кризис неоклассическо -неокейнсианско-неоинституционального синтеза, и «Великую рецессию 2007–10 годов» [11, 12]. Глобальный финансовый кризис выявил фундаментальные слабости современной международной финансовой системы и в качестве альтернативы традиционным платежным средствам, основанных на фиатных валютах в 2008 году была предложена принципиально новая концепция организации платежей на основе технологии распределенного реестра, Блокчейн (хэшгаф и т.д), первым представителям которой стало «электронное золото» Биткойн [13]. Подробный обзор литературы по энтанглированной политической экономии, а также его применения в условиях цифровизации на основе технологии блокчейна на русском языке содержится в монографии Скалкина, Щербакова и др. «Политическая экономия цифровизации на основе ТРР» [14].

Однако фундаментом энтанглированной (переплетенной «запутанной») является концепция «устойчивой (надёжной) политической экономии» (Robust Political Economy, RPE) представляющей механизм проверки на прочность любого из направлений экономической теории, как прошлых, так и современных (сам термин «энтанглированный» заимствован из ядерной физики и предполагает использование соответствующих математических моделей). Изначально, конструкт (RPE) применялся представителями ряда экономических школ (Мизес [3], Хайек [15]) и теории общественного выбора (Бьюкенен, Таллок) в [4]. Они концентрируются на сравнительном анализе относительной силы или слабости альтернативных институциональных механизмов с учётом реальных ограничений в знаниях и возможного оппортунизма участников. Её предпосылка состоит в том, что любая система должна функционировать даже при отклонениях от наилучших предположений, связанных с совершенством эпистемики и стимулов: если система разрушается, стоит лишь её участникам выйти за рамки «идеального» поведения, она считается «хрупкой».

Адам См ит, по мнению Ф.Хайека [15], интересовался не столько тем, чего человек может достичь при своих лучших качествах, сколько тем, как ограничить вред, наносимый человеком в его худшем состоянии. Именно эта идея лежит в основе работ Л. Мизеса и Ф.Хайека о «социалистическом расчёте» начала XX века: когда централизованное планирование сталкивается с реальными условиями (неполнотой знаний, динамичностью среды, отсутствием эффективного механизма ценообразования), оно терпит крах, поскольку плановики не могут производить экономические расчёты и одновременно получают соблазн злоупотреблять дискреционной властью, что подрывает верховенство права и приводит к политическому оппортунизму [15]. В свою очередь, теория общественного выбора подчёркивает необходимость учитывать стимулы реальных людей, склонных заботиться прежде всего о собственной выгоде, а не об абстрактном общественном благе.

Устойчивость рыночной системы (РМИЧСО) в рамках RPE связана с тем, что сама её стру ктура – рыночные цены, система прибылей и убытков, конкуренция – призвана выявлять и аккумулировать рассеянные знания, позволяя людям координировать действия без центрального планировщика. Кроме того, поскольку рыночные механизмы поощряют выгоду участников лишь при условии учёта интересов дру гих, эгоистические мотивы становятся продуктивным фактором, а не деструктивным. Как уже отмечалось, современная работа по RPE начинается с Boettke & Leeson (2004) [1], где подробно рассматривается сама стру ктура «устойчивой политической экономии» и оценивается функционирование социализма и рынков: авторы показывают, что рынки оказываются более «надёжными» системами, потому что при их эпистемических ограничениях (неполной информации) всё равно существует механизм децентрализованной корректировки планов, а при узких личных интересах участников система по-прежнему вынуждает их считаться с благополучием дру гих. Пеннингтон (2011) [17] в своём комплексном исследовании развивает аргументацию в защиту рынков от традиционных претензий теории рыночных провалов, а также от критики коммунитариев и эгалитаристов, и применяет подход RPE к конкретным сферам политики, включая международную помощь и экологические вопросы. Все эти исследования сходятся к выводу, что рыночная экономика, опирающаяся на институты частной собственности, свободного ценообразования и конкуренции, наиболее устойчива к отклонениям от «идеальных» условий, так как в ней нет единого центра принятия решений, зависящего от хороших намерений или совершенного знания планировщиков, а децентрализованная система стимулирует агентов взаимодействовать добровольно, максимально учитывая взаимные интересы и адаптируясь к изменениям в реальном времени, что, согласно В.В. Скалкину и А.П. Щербакову [13, 14] наиболее полно отвечает требованиям новых платежных систем в условиях цифровизации к взаимодействию частных и публичных агентов в распределении функций управления обществом. В частности, технология распределённых реестров (DLT/блокчейн) устраняет два фундаментальных ограничения, выявленных в рамках концепции устойчивой политической экономии:

1. Информационные провалы (эпистемические ограничения): асимметрия информации между агентами; непрозрачность транзакций; задержка верификации и аудита данных. Блокчейн обеспечивает публичную, неизменяемую запись, что снижает транзакционные издержки и делает возможным децентрализованный расчёт доверия.

2. Стимульные провалы (мотивы и оппортунизм): риск злоупотребления властью централизованных акторов (государство, корпорация); оппортунистическое поведение в многосторонних отношениях; проблемы «безбилетника» при коллективных действиях. Механизмы токенизации и см арт-контрактов создают встроенные стимулы к добросовестному поведению, так как правила выполняются автоматически, а нарушение фиксируется необратимо. Парадоксом является, однако сам факт, что представители школы, впервые представившие концепцию RPE сами не прошли «тест на живучесть»: либертарианская школа так и не сумела объяснить наличие феномена «государства», и тем более предложить более-менее социально приемлемые советы практической политики, оставаясь своего рода «нормативным заповедником» (определение авторов).

Таблица 1

«Риск → институциональный инструмент → технологический инструмент → метрика»

Источник: разработано авторами.

Таблица 2

Устойчивость политико-экономических конструктов

Источник: разработано авторами.

Также тест на «устойчивость» не проходят многие современные школы экономической теории. Так, направления «мейнстрима» как выяснилось, несостоятельны, поскольку человек не ведет себя и не мыслит так, как описывают его предпосылки [18].

Авторы полагают, что кроме ЭПЭ есть также школа экономической мысли, которая отвечает требованиям RPE. Это теория рынка РМИЧСО, выдвинутая авторами [19, 20]. (Рынок как моральный императив честного и справедливого обмена). В экономической теории существует множество трактовок рынка, начиная от узко утилитарных (как системы товарно-денежного обмена) и заканчивая этическими и философскими (где рынок определяется как моральный императив честного и справедливого взаимодействия). Установлено, что тяга человека к справедливости является базовым человеческим инстинктом, что доказывает устойчивость этого института вне зависимости от любых форм насилия и обмана. Это обстоятельство также доказывает неустойчивость социализма, (административно-командная экономика), капитализма (нечестная эксплуатация человека человеком). И это подтверждает целый ряд исследований, опирающихся на морально-нравственную традицию (начиная с Адама См ита) и на концепции нового институционализма (Рональд Коуз) [21, 22, 23], которые показывают, что движение к более совершенному рыночному порядку можно понимать не как догму, а как стре мление к снижению транзакционных издержек и повышению справедливости обмена уже сейчас можно повсеместно наблюдать в области цифровой экономики

1. Идея «совершенного рынка» и его этическая подоплёка

В классической либеральной теории (Адам См ит) рынок трактуется прежде всего как морально обоснованный механизм: люди в нём взаимодействуют добровольно, обмениваясь товарами и услугами, когда обе стороны считают условие сделки «честным и справедливым».

2. Роль транзакционных издержек в понимании рынка

Согласно Рональду Коузу [5], идеальным состоянием экономического взаимодействия была бы ситуация отсутствия транзакционных издержек.

3. Методология и переход от «теории» к «дискурсу»

Современная экономическая наука см ещает акцент от поиска «абсолютных» категорий (как в естественных науках) к концептуальным ориентирам. Движение к совершенной рыночной среде – это идеал-ориентир, подразумевающий минимизацию транзакционных издержек и честные правила конкуренции. Таким образом, «рынок как идеалистическая категория» предполагает прежде всего осмысленный проект по созданию институциональных условий, в которых честный обмен становится не только этической нормой, но и практической основой экономического развития. То есть движение к более совершенному рыночному порядку можно понимать не как догму, а как стре мление к снижению транзакционных издержек, что уже сейчас можно повсеместно наблюдать в области цифровой экономики. Кроме применения в учебном процессе, теория устойчивости РМИЧСО авторами применялась в сфере закупок [24].

Заключение

Устойчивая политическая экономия (УПЭ) в современном мире оказывается одним из ключевых направлений, способных обеспечить решение целого ряда системных проблем: от изменения климата и продовольственной безопасности до более эффективного восстановления после кризисов. Опора на децентрализованные механизмы, гибкую институциональную среду и передовые технологии (включая блокчейн) создаёт условия, при которых экономические системы становятся более адаптивными и способными противостоять внешним шокам.