Проблема международных санкций, имеющая существенное значение в борьбе с агрессией и обеспечении международного мира и безопасности, – одна из наиболее сложных теоретических проблем международного права. По характеру мер, применяемых в порядке осуществления санкций, международно-правовые санкции могут быть разделены на действия, не связанные и связанные с применением вооруженной силы. Первые в свою очередь включают санкции формального (например, по ст. ст. 5 и 6 Устава ООН) и материального характера, например, по ст. 41 Устава ООН. В настоящее время стало известно о возможных новых санкциях США против России. Один из секторов, попадающих под ограничения, – сжиженный природный газ (СПГ), хотя формулировки пока расплывчаты и обтекаемы. В любом случае такое развитие событий неудивительно: США хотят занять одно из лидирующих положений на рынке СПГ, а тут появляется шанс усложнить жизнь конкуренту.
В широком смысле вся эта история – частный случай политики ограничения выхода на мировой рынок конкурирующих поставок газа. И тут есть примеры, относящиеся не только к России. Скажем, США настоятельно рекомендуют Пакистану отказаться от проекта импорта трубопроводного газа из Ирана и сосредоточиться на развитии закупок СПГ.
Для России же угроза этому сектору – логичное продолжение борьбы с “Северным потоком – 2”. Но борьба с морским газопроводом в любом случае не ограничила бы российский экспорт: даже если бы “Северный поток – 2” удалось временно остановить, Россия продолжила бы экспорт по украинскому маршруту, пусть и с определенными трудностями. Кроме того, российский сетевой газ в Европе исторически занимает свою нишу, а в случае сжиженного топлива речь идет о новых рынках сбыта.
Для СПГ и замену одного источника поставок на другой провести очень просто. Таким образом, здесь мы видим прямую конкуренцию между российским и американским газом. При этом обе страны планируют выход на рынок с новыми объемами, которые будут конкурировать между собой (себестоимости достаточно близки). Словом, российский СПГ оказывается идеальным объектом санкций.
Возможны три направления ограничений.
Во-первых, запрет на покупку российского СПГ. Это практически нереализуемый вариант: Китай и другие страны АТР всегда будут заинтересованы в диверсификации поставок, особенно в нынешних условиях, когда Пекин ввел пошлины, поэтому американский СПГ в Китай сейчас практически не поступает.
Во-вторых, запрет для западных институтов на финансирование российских проектов. Российские официальные лица уже заявили, что в таком случае для нового проекта “Арктик СПГ 2” могут быть использованы средства из Фонда национального благосостояния (разумеется, речь идет о долговом финансировании, а не о безвозмездной поддержке).
Средства Фонда национального благосостояния и другие ресурсы могут быть задействованы в реализации проекта “Арктик СПГ-2” в случае распространения на него новых санкций США, заявил первый вице-премьер, министр финансов РФ Антон Силуанов на сессии инвестфорума в Сочи.
“Арктик СПГ-2” – второй проект “Новатэка”, связанный с производством сжиженного природного газа, после “Ямала СПГ”. Проект планируется реализовать на базе Утреннего месторождения в ЯНАО. Завод должен будет состоять из трех технологических линий. Планируемый срок запуска первой линии – 2022-2023 годы, с последующим запуском остальных линий в 2024 и 2025 годах.
“Если вдруг этот санкционный пакет заработает, если такие решения будут приняты и если иностранные инвесторы будут реагировать на эти санкции, я не исключаю, что наши государственные ресурсы, в том числе средства ФНБ, как это было в первый раз, вполне могут быть задействованы в этот проект”, – заявил Силуанов, говоря о реализации проекта “Арктик СПГ-2”.
“Это проект очень рентабельный, будь там российские инвесторы или иностранные. Поэтому если иностранцы откажутся, мы с удовольствием найдём ресурсы для его завершения”, – добавил он.
По мнению Силуанова, с помощью санкций США пытаются снизить конкуренцию на рынке СПГ. “Недавно мы начали реализовывать, подготавливать к реализации вторую часть – “Арктик СПГ”. Чтобы снизить конкуренцию, естественно, наши партнеры так называемые, решили не забыть и этот сектор своими санкциями”, – сказал он.
“Первый проект (“Ямал СПГ” – ред.) уже имеет контрактацию на много лет вперёд, он показал эффективность своей работы и тех вложений, которые были сделаны как российскими, так и иностранными инвесторами”, – отметил Силуанов.
Третье и главное – запрет на импорт оборудования и технологий. Даже если в этот раз “пронесет”, угроза сохранится – слишком очевиден этот способ не совсем честной борьбы за место на мировом рынке. И разумеется, российские компании это понимают, о чем свидетельствуют все последние шаги по созданию собственного сегмента промышленности по производству оборудования для сжижения газа.
Напомним, что Россия исторически имеет компетенции в малотоннажном сжижении (локальные внутренние производства СПГ), но не в сжижении для больших экспортных производств (впрочем, такие компетенции в мире есть всего у нескольких компаний).
Конечно, импортозамещение обсуждалось тут с самого начала. Причины понятны: загрузка российских предприятий для производства оборудования по сжижению даст реальный мультипликативный эффект для экономики страны.
Строго говоря, и все льготы, которые получают проекты СПГ, отчасти призваны компенсировать дополнительные затраты на разработку собственных технологий.
Однако отметим, что дело это очень непростое: оборудования нужно много и различного (требуется собственно технология, криогенные теплообменники, компрессоры, турбины и многое другое). Фактически речь идет о создании с нуля достаточно крупной отрасли.
Поэтому процесс развивается постепенно. К примеру, действующий “Ямал СПГ” (три линии по 5,5 миллиона тонн в год) полностью построен на технологиях американской Air Products и иностранном оборудовании.
Одновременно сейчас строится небольшая (0,9 миллиона тонн в год) тестовая четвертая линия – на российской технологии сжижения (компании “Новатэк”) и с максимально возможной локализацией производства. Это относительно небольшой объем, но в будущем можно как повысить мощность одиночной линии, так и построить серию таких среднетоннажных линий.
Затягивать выход России на глобальный рынок при этом было бы неправильно, поэтому второй завод СПГ в Арктике (“Арктик СПГ 2”) разрабатывается уже сейчас, а строительство планируется на технологиях немецкой Linde, но, вероятно, с большим уровнем локализации оборудования. Кроме того, гравитационные платформы, на которых размещается завод, будут производиться в Мурманске.
А вот дальше – уже только собственная технология и оборудование на основе четвертой, “пробной” линии “Ямал СПГ”.
Хотя собственное производство крайне важно, всегда есть соблазны хотя бы частично воспользоваться и импортными наработками: создавать с нуля конкурентоспособную область не очень просто, не всегда новое оборудование работает без сбоев. Российские пилотные разработки, разумеется, оказываются дороже импортных – просто потому, что пока нет эффекта масштаба.
Словом, вполне предсказуемые проблемы никуда не делись, а некоторые этапы процесса локализации явно буксуют, что, например, видно по последним новостям – у СПГ разжижаются льготы, правительство не дает субсидий производителям оборудования.
Правительство не готово субсидировать локализацию оборудования для производства сжиженного газа и предлагает машиностроителям лишь заключать специнвестконтракты (СПИК) с льготным налогообложением по конкретным типам оборудования. Таков главный итог совещания по СПГ в Сабетте во главе с вице-премьером Дмитрием Козаком. Откладывается и вопрос о финансировании стенда для испытаний криогенного оборудования. Но отсутствие субсидий и гарантированного заказа не позволяет машиностроителям принять решение об инвестициях в НИОКР и пилотные образцы. Кроме того, из-за задержки компании не успеют подать заявки на тендеры для СПГ-проекта НОВАТЭКа «Арктик СПГ».
Совещание в Сабетте 25 января под руководством вице-премьера Дмитрия Козака по теме локализации оборудования для крупнотоннажного сжижения газа могло стать в определенной степени заключительным с учетом того, что «дорожную карту» одобрили еще в августе 2018 года. Ожидания машиностроителей в начале встречи сформулировал глава и совладелец их ключевого заказчика НОВАТЭКа Леонид Михельсон: увеличить бюджетное финансирование «дорожной карты» (ранее было сокращено с 10 млрд руб. до 3 млрд руб.), предоставить субсидии на НИОКР и пилотные образцы, дать льготные кредиты и обнулить ставку налога на имущество.
Эти просьбы, по данным “Ъ”, повторили машиностроители: к примеру, представитель группы ГМС говорил на совещании, что компания думает о локализации не производимых в РФ погружных криогенных насосов для отгрузки СПГ, но стоимость пилотного образца кратно превышает предложения иностранцев, то есть нужны субсидии. Другая общая проблема в том, что по некоторым типам оборудования непонятен размер заказа, и предприятия не хотят рисковать и вкладывать средства без гарантий окупаемости.
Третий вопрос, который, по данным “Ъ”, поднимался участниками отрасли, – строительство стенда для испытания криогенного оборудования и условия доступа к нему.
Стенд планируется создать на площадке входящего в «Росатом» «Атомэнергомаша» в Нижнем Новгороде (см. “Ъ” от 6 сентября 2018 года), его стоимость оценивается в 3,5 млрд руб., из которых бюджет готов дать 2 млрд руб. НОВАТЭК просил форсировать решение о финансировании, чтобы стенд был готов в третьем квартале 2020 года, но в итоге решение о том, откуда возьмутся еще 1,5 млрд руб., так и не принято. В «Атомэнергомаше» от комментариев отказались.
Как рассказали “Ъ” несколько участников совещания, Дмитрий Козак дал понять, что прямых субсидий «на локализацию каждого винтика» Белый дом не выделит – это касается и НИОКР, и пилотных образцов. Вместо этого чиновник предложил машиностроителям подписывать с правительством СПИК 2.0 (направлены на локализацию продукции, не производимой в РФ, дают налоговые льготы на десять лет в обмен на инвестиции). Инвестора для СПИК должны отбирать на конкурсе.
По данным источников “Ъ”, тема СПИК для локализации СПГ-оборудования до сих пор не поднималась, обсуждали лишь субсидии. Господин Козак в ответ на замечания о малом объеме потенциального рынка в РФ по некоторым видам оборудования напомнил о нацпрограмме «Международная кооперация и экспорт», по которой субсидии могут давать под обязательства экспорта. Он заявил и о необходимости «консолидации спроса» по ключевым видам СПГ-оборудования, собрав данные «Газпрома», НОВАТЭКа и «Роснефти» (последняя, по данным “Ъ”, подобных данных никогда не предоставляла). Следуют ли из этого обязательства для газовых компаний покупать оборудование в РФ, собеседники “Ъ” затруднились пояснить.
Но тезис о «консолидации спроса» стал поводом отложить принятие решения о финансировании криогенного стенда до середины года. «Когда мы поймем, что за эти миллиарды рублей это будет не (не нужная никому. – “Ъ”) груда железа», – пояснил Дмитрий Козак. Но, согласно проекту протокола совещания, который видел “Ъ”, строительство криогенного стенда должно было начаться в первом квартале 2019 года, а завершиться – в третьем квартале 2020 года. Собеседники “Ъ” опасаются, что эта задержка и отсутствие субсидий помешают представить конкурентоспособные заявки в рамках тендеров НОВАТЭКа для проекта «Арктик СПГ», которые будут проведены в этом году.
В то же время ряд вопросов в Сабетте все же удалось решить. Так, Дмитрий Козак подчеркнул необходимость быстрее утвердить стандарты для СПГ-оборудования и СПГ-объектов на основе гармонизации с международными нормами, что должно помочь и потенциальным экспортерам оборудования. Вице-премьер, по данным “Ъ”, поддержал обнуление налога на имущество для производителей СПГ-оборудования и для верфи НОВАТЭКа в Мурманске по выпуску линий сжижения на гравитационных платформах (на десять лет), а также для самих платформ (бессрочно). Соответствующие поправки к Налоговому кодексу планируется подготовить в третьем квартале.
Теперь же есть все основания предполагать: более реальная угроза “животворящих” санкций на российский сектор СПГ подстегнет все заинтересованные лица найти компромисс для оперативного решения накопившихся задач по созданию в России производства оборудования для крупнотоннажного сжижения.
Кстати, уже после того, как было принято решение, что “Арктик СПГ 2” будет строиться на технологиях немецкой Linde, произошло еще одно событие: компания Linde объединилась с американской Praxair. То есть риски, связанные с возможностью передачи России технологии сжижения для “Арктик СПГ 2”, усилились.