Введение
В настоящее время все больше теоретического и практического внимания уделяется различным аспектам обращения виртуальных (цифровых) «денег», в том числе, эмитируемых центральными банками. Формируются различные и соответственно дискуссионные оценочные представления. Вместе с тем не обсуждается вопрос о том, являются ли цифровые (виртуальные) «деньги» центрального банка деньгами. По умолчанию они считаются таковыми [1-3]. Как следствие, предполагается преимущественно положительный эффект и потому центральные банки (в том числе, российский Центральный банк) начинают создавать соответствующие системы. Между тем, ответ на этот вопрос не является самоочевидным (положительным). Необоснованная трактовка цифровых «денег» центрального банка в качестве денег не позволяет установить теоретически возможные последствия обращения цифровых «денег» центрального банка для самого центрального банка, кредитно-денежных отношений, конкуренции и в целом рыночной организации экономических отношений.
Цель настоящего исследования – идентификация виртуальных (цифровых) «денег» центрального банка, установление возможных экономико-теоретических последствий их эмиссии для собственно центрального банка, кредитно-денежных отношений и в целом рыночной организации экономических отношений.
Материал и методы исследования
Материалом настоящего исследования выступают труды иностранных и российских специалистов в области денежной теории. В работе применен дедуктивный метод исследования.
Результаты исследования и их обсуждение
Кредитно-денежные, а равно и бюджетные, отношения государства, домохозяйств и фирм являются существенными аспектами экономических отношений. И не случайно виртуальные «деньги» появляются в эпоху глобализации в качестве потенциального средства конкуренции с государствами, децентрализации национальных денежных систем, замещения национальных экономик однородной глобальной экономикой. Однако центральные банки начинают формировать централизованные системы эмиссии и обращения виртуальных «денег». (Причем данная тенденция становится все более отчетливой на стадии дезорганизации глобальной экономики.) При этом цифровые «деньги» определяются как новая (наряду с наличными, «безналичными» формами) форма денег [4]. Как декларируется, виртуальная форма «денег» является средством устранения коррупции, а также средством конкуренции с коммерческими банками, которые порождают нестабильность кредитно-денежного, фондового, валютного рынков и соответственно дезорганизуют реальный сектор экономики. Если обобщить эти декларации, то цифровые «деньги» центрального банка являются необходимым средством повышения эффективности не только собственно (непосредственно) кредитно-денежной политики государства, но также (косвенно) бюджетной, валютной, внешнеторговой политики. Иными словами, средством повышения эффективности государственного регулирования рыночного хозяйства. Но так ли это?
Согласно нашей концепции [5] стандартная теория денег, основанная на теории ценности, является необоснованной; деньги не являются товаром, реализующим функции средства обращения, измерения и сохранения ценности товаров. Соответственно необоснованными являются дихотомия «наличные – безналичные деньги» («деньги повышенной – пониженной силы»), представление о том, что не только эмиссионный (центральный) банк, но и коммерческие банки осуществляют денежную эмиссию. Равным образом некорректна концепция денежных агрегатов.
Деньги есть всеобщее (универсальное) средство присвоения. В этом качестве деньги – продукт монопольной эмиссии центрального (эмиссионного) банка, исключающей необходимость (виде пассивной операции) выпуска долговых обязательств. (Между тем необходимое условие активных операций коммерческого банка – эмиссия долговых обязательств, частично (в переделах обязательных резервов) обеспеченных деньгами, частично – долговыми обязательствами заемщиков).
Децентрализовано генерируемые виртуальные объекты, называемые цифровыми, электронными «деньгами», криптовалютой, являются спекулятивными активами, но отнюдь не деньгами. Если не принимать во внимание технологический аспект, то существенного отличия между этими виртуальными (цифровыми) «деньгами» и луковицами тюльпана (известные события в XVII в. в Голландии) нет.
Но если центральный банк осуществляет централизованный выпуск виртуальных объектов. Тогда они как продукт монопольной эмиссии центрального банка, исключающей необходимость выпуска долговых обязательств, – деньги?
Да, но при дополнительном и существенном условии. Если «цифровые деньги», монеты и банкноты (купюры) центрального банка являются однородными объектами.
Сначала соотнесем монеты и банкноты. Итак, в каком отношении данные монеты и банкноты однородны? Как представляется, следует выделить два аспекта. В-первых, они являются физическими (в частности, обладают физическим свойством «масса») объектами и, стало быть, реальными предметами. Данное свойство позволяет субъектам рыночного хозяйства осуществлять их физическое (реальное) присвоение (отчуждение). Как следствие, экономические агенты имеют возможность совершать независимые экономические действия, например, самостоятельно (без отношений с коммерческим банком или государством) сберегать присвоенные деньги. Во-вторых, не менее важное однородное свойство в экономически содержательной части), монеты и банкноты имеют соответствующий номинал – число (количество) денежных единиц, обозначаемое цифрами.
Таким образом, деньги (монеты и банкноты) центрального банка являются номинированными реальными (физическими) объектами. Вследствие отмеченных свойств монеты и банкноты одинакового номинала являются идентичными и универсальными средствами присвоения.
Теперь соотнесем монеты и банкноты с «цифровыми деньгами» центрального банка. Поскольку «цифровые деньги» данного рода являются виртуальным объектом, ряд важных экономических действий оказывается невозможным. Например, оказывается невозможным в указанном выше смысле самостоятельное сбережение денег. Но можно сформулировать и иначе. Исключается возможность присвоения денег с целью последующего автономного сбережения. Если же обобщить, то (в логическом пределе) автономные (независимые от центрального банка, т.е. от государства) экономические отношения становятся невозможными. Но можно ли в таком случае считать «цифровые деньги» центрального банка всеобщим средством присвоения?
Однако есть, пожалуй, более существенный аспект. В экономическом смысле монеты и банкноты отличаются величиной номинала (цифрой), т.е. количеством (числом) денежным единиц. Иного (как быть числом денежным единиц) экономического содержания у них нет. Между тем «цифровые деньги» центрального банка как виртуальный объект представляет собой код, или иначе комбинацию цифр. В содержательном отношении этот код не ограничивается цифрой, обозначающей число денежных единиц.
В технологическом плане «цифровые деньги» создаются соответствующими программами и в это ракурсе являются программируемыми «деньгами». Как следствие, у центрального банка возникают недоступные ранее (в случае эмиссии монет и купюр) технологические возможности. В качестве цифрового кода «цифровые деньги» центрального банка содержат (или же теоретически и эмпирически могут содержать) набор команд – разрешений и запретов (ограничений) – относительно возможных действий с «цифровыми деньгами». Нельзя исключить преднамеренную завуалированную (программируемую) неоднородность (дифференциацию ограничений) «цифровых денег» равного номинала для различных групп экономических агентов. Соответственно «цифровые деньги» центрального банка всеобщим средством присвоения, т.е. деньгами не являются.
Данный вывод не основывается на частных эмпирических случаях (например, пилотном проекте эмиссии Центральным банком РФ цифровых «денег»). Он является теоретически необходимым следствие экономической конкуренции государства (в том числе, в лице центрального банка) с домохозяйствами и фирмами в условиях новых технологических возможностей в области организации присвоения продуктов специализированной деятельности и, стало быть, способа организации производства и потребления.
В настоящий момент мы склоняемся к тому, что в тенденции организация централизованной эмиссии центральным банком цифровых «денег» сведется к замещению денег (универсального средства присвоения) талонами (карточками) – средствами рационирования. Соответственно эмиссионный (центральный) банк, организующий ценовое присвоение в форме кредитно-денежного присвоения, в тенденции должен будет исчезнуть – трансформироваться в организацию, непосредственно осуществляющую рационирование присвоения и косвенно – организацию производства и потребления.
(В данной работе влияние цифровой «валюты» центрального банка на внешнеэкономические и валютные отношения специально не исследуется. Вместе с тем можно отметить следующее. Дезорганизация (известные санкции – ее аспект) глобальной (долларовой) системы международных экономических отношений – следствие международной, в том числе межгосударственной, экономической конкуренции. В условиях этой дезорганизации возникает необходимость организации новых отношений на основе альтернативной свободно конвертируемой валюты. Между тем, в отсутствие последней (в том числе, в ситуации неконвертируемости рубля) выпуск цифрового «рубля» Центральным банком не сможет стать фундаментальным условием формирования новой системы международных экономических отношений.)
Выводы
Таким образом, можно сформулировать следующие выводы.
1. Виртуальные (цифровые) «деньги» эмиссионного (центрального) банка существенно отличаются от его монет и банкнот и не являются деньгами (всеобщим средством присвоения).
2. Цифровые «деньги» центрального банка (в тенденции) являются средством рационирования (виртуальными талонами/карточками).
3. В тенденции организация централизованной эмиссии центральным банком цифровых «денег» сведется к замещению денег средствами рационирования и соответственно замещению денежного присвоения (проще – обращения) рационированием производства и потребления.
4. Центральный банк, организующий ценовое присвоение в форме кредитно-денежного присвоения, в тенденции должен будет исчезнуть – превратиться в организацию, непосредственно осуществляющую рационирование присвоения и косвенно – организацию производства и потребления.