Научный журнал

Вестник Алтайской академии экономики и права

Print ISSN 1818-4057

Online ISSN 2226-3977

Перечень ВАК

Иран – одна из стран мира, в последнее время перемещающаяся в фокус научных исследований экономистов-международников, а также экспертов-практиков в России. Это связано с ростом интереса – теоретического и практического – к пониманию тех последствий, которые могут оказать экономические санкции на национальную энергетическую отрасль, особенно в углеводородной сфере, и возможностей, направлений, механизмов «антисанкционной» борьбы Ирана против их негативного воздействия. Целью «антисанкционной» деятельности ИРИ остается стремление к обеспечению стабильного роста своей экономики, прогресс в социальной сфере и поиск новых возможностей – географических, финансовых и других – для развития международных отношений и внешнеэкономической деятельности, и прежде всего – в сфере торговли. Это очень важно для страны, так как, несмотря на попытки экономической диверсификации, высокая зависимость экономики от нефтегазовой сферы сохраняется, и Ирану важно найти возможности активизации нефтяного и ненефтяного экспорта.

Вообще нефтегазовая сфера в последние 50 лет по нарастающей достаточно часто подвергается санкционному давлению, и не только в Иране, против которого это давление было применено Великобританией еще в 1959 г. [6]. С 1979 г. Ирак сталкивается с экономическими и финансовыми санкциями, введенными США, ЕС, ООН. Они вводились в разные годы вплоть до 2022 г., с общим числом порядка 3616 рестрикций [9]. Многие из них касаются именно нефтегазовой сферы как основы национальной экономики Ирана, страны, обладающей богатыми углеводородными запасами и традиционно выступавшей крупным мировым экспортером сырья и получателем значительной экспортной выручки.

Так, санкции США (с 1979 г.) были введены против Ирана сразу после исламской революции и последующего занятия американского посольства, расположенного в Тегеране. Они в последующие десятилетия обновлялись, расширялись и углублялись. В рамках американских санкций иранской нефтегазовой промышленности запрещалось взаимодействие с компаниями из США и ограничивался доступ к рынку этой страны.

Санкции Совбеза ООН (2006 г.) стали ответом на ядерные программы, развивавшиеся Ираном. Они запрещали поставки в страну нефтегазового оборудования и технологий.

Санкции ЕС (2012 г.) включали полный запрет на нефть из Ирана и на любые капиталовложения в отрасль, включая инфраструктуру.

Соглашение JCPOA (2015 г.) предполагало временное устранение ряда санкционных ограничений, введенных ранее, в том числе и часть санкций, имеющих отношение к нефтегазовой отрасли. Это дало возможность ИРИ нарастить объемы экспорта нефти и природного газа на мировой рынок и привлечь в отрасль иностранные инвестиции. Однако США в 2018 г. в одностороннем порядке вышли из JCPOA и наложили на Иран новые санкции, в том числе в нефтегазовой сфере. Ситуация с санкциями продолжает меняться, их становится все больше, особенно в отношении нефтегазовой сферы [2].

Таким образом, Иран всегда испытывал, с одной стороны, зависимость от конъюнктуры мирового рынка углеводородов, а с другой – оказывался вынужденным находить возможности обхода санкций, направленных против своей нефтегазодобывающей индустрии и ее инфраструктуры.

Санкции против этой отрасли оказывают негативное влияние на социально-экономические процессы в ИРИ в целом, и это влияние распространяется далеко за пределы нефтегазовой отрасли в силу ее стратегической важности для страны, и даже распространяется на мировые процессы в целом [8].

В результате введения западных санкций нефтегазовая отрасль Ирана испытала серьезное давление и столкнулась с рядом негативных последствий. Среди них можно выделить следующие.

Снижение объемов экспорта нефтегазовой отрасли в стоимостном и натуральном выражении. Санкции сократили экспортные возможности Ирана в нефтегазовой сфере (и в целом во внешней торговле), что привело к снижению поступлений валюты в страну и уменьшило доходную часть национального бюджета.

Сокращение объемов финансирования как самой отрасли, так и новых разработок. Это касается также и НИОКР в нефтегазовой сфере, разработки новых месторождений и др. В результате санкционного давления сократился приток иностранных инвестиций, технологий и оборудования, которые необходимы для развития нефтегазовой отрасли и обновления ее инфраструктуры. Это ограничило возможности ИРИ по добыче нефти и газа и их переработке. Таким образом, санкции серьезно сдерживают процессы трансфера технологий в нефтегазовой отрасли, как и в других отраслях промышленности и сельского хозяйства, а также модернизацию производственных процессов.

Рост затрат на производство в нефтегазовой отрасли. Из-за рестрикций в сфере импорта технологий, оборудования, запасных частей имел место рост производственных затрат в нефтегазовой отрасли. Это существенно снизило конкурентоспособность иранской нефти и газа на мировом рынке. Санкции содействовали росту операционных издержек в отрасли (и в целом в экономике.

Сокращение отраслевых доходов и прибыли. Снижение нефтегазового экспорта и рост издержек, в том числе операционных, привели к тому, что доходы и прибыль нефтегазовых компаний в ИРИ существенно снизились. Это, в свою очередь, негативно повлияло и на финансовое положение страны в целом.

Кроме того, конкурентоспособность производителей в нефтегазовой отрасли Ирана была ослаблена вследствие роста цен и общих затрат на импортное оборудование. Одним из факторов этого стало как значительное обесценивание иранской валюты, так и международные финансовые рестрикции.

Рост износа инфраструктуры и ухудшение ее состояния. В результате невозможности осуществления инвестиций и реконструкционных мероприятий произошло старение и износ оборудования, техники, инфраструктуры в нефтегазовой отрасли Ирана. Это затрудняет развитие отрасли и подрывает основы экономического развития страны в перспективе.

Снижение количества рабочих мест в отрасли. Отраслевые рестрикции со стороны западных «партнеров» и ухудшение положения национальных предприятий в отрасли стали причиной сокращения количества рабочих мест. Для многих работников это привело и к ухудшению перспектив в нефтегазовом секторе.

Соответственно, эта ситуация не могла не потребовать от государства принятия конкретных и эффективных мер, направленных на то, чтобы переломить негативную ситуацию и добиться определенных положительных тенденций в национальной экономике, внешнеэкономической сфере – как торговой, так и инвестиционной, а также в поддержании уровня жизни населения, предпринимательской активности и т.д.

Эти меры затрагивали:

1. Национальное отраслевое развитие. Иран в определенной мере сосредоточился на развитии национальных отраслей экономики, таких как промышленность, сфера услуг, прежде всего туризм, и сельское хозяйство.

2. Укрепление внешнеэкономических отношений с дружественными странами и государствами, не поддерживающими сохраняющиеся западные санкции. Это, прежде всего, Китай, Индия, Россия, Турция, другие государства Азии, Африки и латинской Америки. Например, Иран в 2023 г. был принят в ШОС, БРИКС, членом которой он станет в 2024 г. Это обеспечит стране новые и более широкие возможности в развитии внешней торговли. Иран стремится к развитию альтернативных рынков сбыта своих углеводородных ресурсов, а также ищет экспортеров необходимых национальной экономике товаров в развивающихся регионах мира, и прежде всего в Азии [4].

3. Экономическая диверсификация. С целью уменьшения зависимости от нефтегазовой отрасли и укрепления экономики, Иран проводит внутренние реформы, обеспечивающие диверсификацию национального хозяйства. Например, Иран активно развивает высокотехнологичные сферы и производства, чтобы снизить свою зависимость от иностранных (недружественных) государств. Так, в Иране получила развитие автомобильная промышленность и машиностроение в целом, химическая, сталелитейная промышленность и др. Иран также работает над качественным развитием своей банковской системы, в том числе финансовых инструментов, ищет возможности хеджирования финансовых рисков, чтобы смягчить санкционное давление в сфере предпринимательства и инвестиций.

4. Развитие проектов в сфере «зеленой», и в целом альтернативной, энергетики. Это солнечная энергетика, ветряная, гидроэнергетика. Иран стремится использовать возможности биомассы и биогаза в сфере производства энергии и уменьшения объемов выбросов СО2. Также осуществляются меры по повышению энергоэффективности в отраслях национальной экономики и сокращению энергопотребления. Эти усилия не являются тщетными и уже позволили сократить зависимость национальной экономики от нефтегазовой отрасли [1].

5. Использование финансовых механизмов и инструментов, позволяющих Ирану обходить санкции и ограничения на мировом рынке и поддерживать национальную экономику и нефтегазовую отрасль. Это, например, операции, проводимые через доверительные фонды, через финансовых посредников, «параллельный импорт», использование криптовалют и др. [3].

Динамика некоторых макроэкономических показателей Ирана в 2000–2022 гг.

Источник: составлено и рассчитано автором по [11].

Рис. 1. Динамика производства ВВП и внешнеторгового оборота в Иране в 2000–2022 гг., млн долларов в текущих ценах по текущему курсу Источник: составлено автором по данным таблицы

Все это в совокупности обеспечило экономический рост в Иране, поддержало социальную сферу и внешнеэкономический сегмент. На рис. 1 и из таблицы видно, что производство ВВП с 2015 г. растет, хотя и не столь активно, как до 2012 г. (введение санкций ЕС). В 2022 г. по производству ВВП Иран занял 22-е место в мире.

Мировой банк отмечает, что, несмотря на санкции, нефтяной сектор Ирана расширился, чему способствовали более жесткие условия на мировых рынках нефти, а восстановление мирового спроса на нефть повлияло на добычу нефти в стране и экспортные цены. Средняя цена на экспортируемую иранскую нефть выросла на мировом рынке на 21,2% в годовом исчислении (что стимулировало рост экспорта и импорта), а нефтяная промышленность – на 10% в 2022–2023 гг. [10]. Сохранение такой ситуации в 2023–2024 гг. может обеспечить рост экономики страны как минимум в краткосрочной перспективе, несмотря на усиление неопределенности как в Иране, так и на мировом уровне в целом.

Статистический анализ данных, представленных в таблице, позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, население Ирана устойчиво растет, что укрепляет потенциал страны, в том числе нефтегазовой промышленности, за счет увеличения количества рабочих рук в экономике. Эту тенденцию можно рассматривать как положительную, особенно на фоне «старения наций» в западном мире. Доля городского населения в стране достаточно высока (самая высокая в субрегионе Южной Азии), что может косвенно указывать на относительно высокий уровень образования и квалификации этой рабочей силы.

Во-вторых, высокой устойчивостью характеризуется и рост подушевых доходов, как видно из таблицы. Однако при этом сохраняется очень высокая инфляция, рост которой увеличился с 2018 г., когда США вышли из «Ядерной сделки» с Ираном. Обуздать эту инфляцию правительству пока не удается, так как помимо внутренних причин инфляции – дефицита госбюджета и роста обменного курса, – имеются и внешние – рост мировых цен на углеводороды и продовольствие, и в целом глобальная нестабильность. Несмотря на это, рост ВВП во многом является результатом именно увеличения внутреннего спроса.

В-третьих, внешнеторговый оборот Ирана (по крайней мере, согласно официальным международным источникам), остается крайне низким. Соответственно, речь идет о высокой степени закрытости национальной экономики ИРИ, и углеводородной сферы в целом, так как внешнеторговая квота остается низкой и имеет тенденцию к сокращению, особенно усилившуюся с 2018 г. Наметившийся в 2022 г. рост внешнеторговой квоты ИРИ пока можно рассматривать как статистическую погрешность.

В то же время Всемирный банк констатирует, что внешняя торговля Ирана перемещается из Европы в Азию, преимущественно за счет развития внешнеторговых отношений Ирана с Китаем и Индией [10] Исследование показывает, что в XXI в. под влиянием санкций доля во внешней торговле ИРИ стран Азии увеличилась (в том числе благодаря экспорту углеводородов из Ирана в Китай и другие страны Азии) за счет пропорционального сокращения удельного веса торговли с европейским сегментом мирового рынка. Так, если на долю КНР на рубеже веков приходилось всего около 4% от общего стоимостного объема товарооборота Ирана, то сегодня она выросла до примерно 30%. Нефтегазовая сфера остается важной составляющей иранско-китайского сотрудничества и взаимной торговли. Помимо России, Иран поставляет нефть и нефтепродукты в Китай, Турцию, Южную Корею, Индию, ЕС и Японию, а газ – в Турцию, получая необходимые валютные вливания в экономику страны. В связи с вышеизложенным, нефтегазовая промышленность Ирана становится важнейшим направлением и основой экономического развития всех отраслей национального хозяйства Ирана [7].

Под влиянием санкций внешняя торговля Ирана в последние годы также становится все более концентрированной, т.е. доля основных торговых партнеров возросла с 50% в начале 2000-х гг. до более чем 70% в 2020-е гг., что означает усиление торговых связей ИРИ с этими партнерами. Такая концентрация торговли не может в полной мере обеспечить экономическую безопасность Ирана, ведь более чем 90% объема внешней торговли страны приходится всего на 15 стран – внешнеторговых партнеров, что делает ИРИ более уязвимой к внешнеэкономическим рискам, в том числе связанным с конъюнктурой их национальных рынков, и усиливает внешнеторговые дисбалансы.

Наконец, хотелось бы отметить процессы, происходящие в Иране в сфере высоких технологий по данным на 2019 г. (рис. 2), так как достоверные данные за более поздний период отсутствуют в международной базе данных.

Как видно из рис. 2, несмотря на санкции, в Иране фактически произошел прорыв в сфере ИКТ, улучшилась ситуация в финансировании передовых технологий и НИР, несмотря на волатильность этих индексов. Это говорит о концентрации Ирана на определенных направлениях, что положительно сказывается на общей технологической ситуации, а также на процессах в нефтегазовой отрасли.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что многочисленные санкции против нефтегазовой отрасли Ирана (и в целом против его национальной экономики) оказали заметное негативное влияние на эту отрасль и на всю экономику ИРИ.

Рис. 2. Изменение индекса готовности передовых технологий в Иране, ежегодное, 2008–2019 гг. Источник: составлено автором по [11]

Государство предпринимает постоянные усилия к нивелированию этого влияния или, как минимум, его сокращению по ряду направлений – отраслевому, внешнеторговому, финансовому, техническому и др. Некоторые успехи в этом процессе имеют место, особенно в постковидном периоде. Однако радикального решения этой проблемы пока нет.