Введение
Актуальность разработки нового инструментария регулирования развития территориальных систем разного уровня продиктована радикальным изменением геополитических условий:
- появлением новых типов территориальных образований в западной приграничной зоне;
- усилением процессов формирования евразийского пространства, смещением вектора экономического развития на восток;
- отсутствием в разработанных и реализуемых ранее стратегических документах юго-западных приграничных регионов «серой зоны» научной проработки рисков функционирования экономик, сценариев управления региональными системами в соответствии с их спецификой и в новых условиях хозяйствования.
В современных условиях ведения гибридной войны происходит трансформация функций территориальных систем, их границ и процессов управления, что и обусловило цель и задачи исследования – определить особенности новых пространств и сформировать направления изменений в процессах стратегирования.
Материал и методы исследования
Теоретико-методологической основой исследования послужили положения пространственных и геоэкономических теорий, теории систем, эволюционной экономики, теории «центр – периферия». Совокупность методов научного поиска обусловлена сложностью объекта и процессов, происходящих в изменяющемся социально-экономическом пространстве специальной военной операции РФ: сравнения, синтез, системный, стратегический и экспертный анализ. С позиции комплекса теоретико-методологических подходов тенденции трансформации экономического пространства, его региональный аспект исследовались ранее Н.М. Сурниной [1, с.43-50, 112-115]. Пространственной неоднородности приграничных регионов посвящено исследование М.В. Морошкиной [2, с.87-92], которая рассматривает приграничное положение региона как конкурентное преимущество, а барьерную функцию границ как препятствие к реализации данного преимущества, сокращающее возможности экономического роста. Данная точка зрения отражает длительно преобладающую точку зрения на выстраивание в приграничье транспарентности, необходимой для экономического развития самого региона. Однако, как показывают реальные процессы необходим баланс контактной и барьерной функций, быстрое и гибкое реагирование в условиях меняющегося окружения, мобилизационной модели развития. Диверсификация функций границ, увеличение разнообразия типов приграничных территорий, а также возрастающая автаркичность экономических пространств, связанная с санкционными мерами, влекут за собой изменение исследовательской методологии в части расширения типологии приграничных территорий, их специфических характеристик, поля рисков для включения в систему управления. Методический инструментарий сопоставления и изучения динамики региональных систем приграничного типа, разработанный Махновским Д.Е., опирался на логичную комплексную методику оценки влияния интеграционных (а в современной обстановке и дезинтеграционных – Т.Р.Г.) процессов, используя структурные и удельные обобщающие показатели развития [3, с.82]. Практический аспект исследования развития территориальных систем основан на анализе документов стратегического планирования федерального, регионального и муниципального уровней, официальной статистической информации, публикациях исследовательских организаций.
Результаты исследования и их обсуждение
Межотраслевой синтез позволил определить основные особенности возникшего в результате геостратегий «серых зон», осуществляемых НАТО, типа нового пространства:
- по роли во взаимосвязях «центр – периферия»: с точки зрения известной теории региональной науки «центр – периферия», подробнее рассмотренной Т. Хагерстрандтом [4], происходит изменение вектора потоков, импульсов как внешних, так и внутренних; управляющие воздействия выстраиваются так, чтобы все потоки – материальные, людские, технологические, финансовые – обеспечивали целостность национальной социально-экономической системы;
- по масштабности изменений: стратегии, ориентирующейся, по мнению Бартоша А.А., на осуществление «нарастающей лавины относительно маломасштабных событий, совокупность которых послужит катализатором формирования полностью новой стратегической реальности»;
- по срокам реализации стратегии: целенаправленное втягивание государства в долговременную воронку изнуряющих военных расходов, провоцируя локальные конфликты в приграничных и стратегически важных регионах, проведения у его границ масштабных военных учений по провокационным сценариям, развертывания дестабилизирующих систем оружия, использования возможностей «пятой колонны» и агентурных сетей;
- по возможности установления контроля: потеря противостоящей стороной суверенитета без захвата территории за счет применения непрямых асимметричных действий, развития сетевых структур и способов ведения гибридной войны;
- по проблемам: связанным с разработкой уникальных способов защиты; высокой динамикой гибридизации; угрозами действующим соглашениям в военной сфере; скрытыми действиями, риском недопонимания, трудностью прогнозирования;
- по характеру действий в данном пространстве: схожесть с военными поскольку позволяют достигать стратегических результатов; отличаются по методам – они гибридные, т.е. интегрируют в себе невоенные уникальные способы: запугивания, принуждения, шантажа и агрессии, пошаговое подавление сопротивления, создание локальных или региональных преимуществ, позволяющих разворачивать риски в свою пользу [5,6,7,8].
При всей уникальности специалисты выделяют также общие черты операций и организации деятельности в «серой зоне», которые необходимо учитывать при управлении на территориях:
- тактики не являются чисто военными (насилие не исключается), но их нельзя считать только политическими;
- противостояние развивается ниже международного признания правового понимания войны;
- комбинация военных и невоенных методов получения стратегических результатов формирует сложную и противоречивую обстановку, что снижает эффективность контрстратегий;
- нелинейная модель развития военных конфликтов не позволяет использовать традиционные методы обороны;
- нелинейный характер развития конфликта – важнейший фактор получения стратегических преимуществ за счет относительно небольших действий;
- каждый из вариантов действий или бездействий несет в себе существенные риски, что осложняет выбор, делая его непредсказуемым, что разрушительно влияет на разработку контрстратегий;
- оперативная деятельность, рассчитанная на введение противника в заблуждение и постепенное движение к цели при сочетании нетрадиционных военных и невоенных средств, создают двусмысленную обстановку и парализуют или искажают миротворческие действия субъектов международного права [Там же].
Таким образом, употребляемые понятия «серая зона», «театр гибридной войны», обозначают создание нового пространства, пока не описанного в традиционных научных экономических и регионоведческих концепциях, обладающего спецификой и требующего осмысления управленческого инструментария.
В тоже время, ситуация в зоне проведения специальной военной операции, потребовала упорядочения управленческих воздействий, полномочий и институциональных нововведений. Управленческие воздействия различаются в зависимости от типа остроты проявлений конфликта в территориальной системе, требующих максимального, среднего (Республика Крым, Краснодарский край, Белгородская, Брянская, Воронежская, Курская, Ростовская области и г. Севастополь), повышенной готовности и базового уровней реагирования. В регионах, где введено военное положение, задействован самый широкий спектр полномочий и установлен максимальный уровень реагирования [8].
К особенностям рисков новых пространств, порождаемые стратегиями «серой зоны» и методами ведения «гибридной войны» относят непредсказуемость, виртуализацию пространства с целью дестабилизации, нанесение прямого и косвенного ущерба экономике в малых объемах, ведущих к лавинообразному нарушению равновесия, к турбулентности.
В связи с этими особенностями особую значимость приобретают свойства территориальных систем, примыкающих к пространствам гибридных военных действий, обозначаемых как резильентность, а также создание управленческих целей и механизмов, обеспечивающих ее повышение.
Исследование свойства территориальных систем с точки зрения экономической резильентности, ведется на основе анализа эволюции теоретических подходов к данному понятию. Известны два основных подхода – равновесный (с точки зрения парадигмы устойчивого развития) и экосистемный (с точки зрения целостности взаимосвязей подсистем), которые необходимо учитывать в исследовательской и управленческой практике. Представляется значимым сделанное на основе сравнительного анализа авторское определение, данное Акбердиной В.В., адаптировав которое, можно раскрыть сущностное содержание экономической резильентности территориальной системы как способность его экономики полностью восстанавливаться после воздействия шоков различной природы за счет внутренних адаптивных свойств. Развивая данный подход, автор выделяет две группы факторов экономической резильентности: связанных с потенциалом территории, т.е. предопределенными характеристиками экономической системы, вторая – с её адаптивными свойствами [9]. Процесс стратегирования в особых пространствах в контактных зонах требует перехода от выполнения унифицированных процедур, развиваемых в исследованиях Антипиным И.А., Власовой Н.Ю., Ивановой О.Ю. [10], к более полному исследованию синергии компонентов потенциала территории и слаженных подсистем коммуникаций и инфраструктуры.
Сравнительный анализ теоретических подходов выявляет принципиальное отличие резильентность экономической системы от понятия ее устойчивости, что требует изменения парадигмы при стратегировании. Концепты инкрементализма, рассмотренные Белоусовой Е.А., Кайбичевой Е.И. [11], «управление рисками» или «риск-ориентированное управление» не обеспечивающие практическую полезность при относительно стабильной траектории развития, не уменьшающие количество ошибок при принятии решений, в условиях нового управленческого пространства не могут обеспечить готовность территориальной системы к внезапным проявлениям событий гибридных военных действий. Считаем, что обоснованный исследователями экономической резильентности Акбердина В.В., Смородинская Н.В., Катуков Д.Д., Никулкина И.В., Гордячкова О.В. переход к углубленному изучению внутренних возможностей, способных обеспечить гибкость и жизнестойкость регионов [9,12,13], становится еще более значимым на современном этапе.
Выводы
Исследование территориальных систем, традиционно считавшихся периферийными, в новых геополитических условиях показало, что:
- современный этап развития управления территориальными системами претерпевает радикальную трансформацию, обусловленную активной фазой осуществления геостратегии создания «серых зон»;
- в пространстве тяготения новых пространств образуются специфичные территориальные системы, существенно отличающиеся от прежних подходов по уровню остроты, формам проявления гибридной войны, институтам и механизмам организации процессов управления, и в силу этого требующие специальных управленческих режимов;
- при стратегировании социально-экономического развития в новом пространстве необходима иная парадигма, исходящая не только от рисков, формирующих управленческие технологии на принципах инкрементализма, а еще и от собственных факторов и ресурсов, составляющих потенциал резильентности территориальных систем.