Преступность несовершеннолетних, развивающаяся волнообразно и представляя собой мировую проблему и глобальную общественную опасность, обладает особенностями (латентность, групповой характер, значительная часть тяжких преступлений и пр.) и отрицательными тенденциями. Преступность этих лиц характеризуется также способностью к активной трансформации в зависимости от многообразных факторов: возрастных этапов, социальных изменений, семейного неблагополучия, а также – от уровня развития цифрового общества, экономики инноваций, системы транзакций и пр. высоких технологий, реализуемых посредством информационно-телекоммуникационной сети Интернет.
Анализ факторов, оказывающих в период развития цифрового общества воздействие на формирование личности несовершеннолетнего преступника, позволил выделить три группы детерминант преступности данных лиц:
- первая группа детерминант отражает проблемы государства, общества, в т. ч. – социальные, экономические противоречия [11, с.125-127], несовершенство государственной молодежной политики, связанное, в т. ч. с коммерциализацией спортивных мероприятий, досуга молодежи;
- вторая группа детерминант имеет корреляцию со спецификой психологических особенностей данных лиц, их жизненных установок, на которые оказывают негативное воздействие внешние факторы, включая криминогенные (субкультура, группы смерти («скинхэды», «чистильщики», «Белый кит», «Летающий кит», «разбуди меня в 4:20», «f57» и пр.)), общественное мнение, другие социальные формы) [9];
- третья группа детерминант, присутствующая в XXI в. в значительном количестве преступлений, получила развитие в условиях цифровизации общества, деструктивного влияния контента сети Интернет и развития, в указанной связи, девиантного и делинквентного поведения несовершеннолетних, порождаемого нивелированием общепризнанных ценностей и установок и деформированием правосознания данных лиц.
Анализ 160 приговоров судов, демонстрирующий о состоянии, динамике, структуре преступлений несовершеннолетних, совершенных посредством воздействия сети Интернет, позволил выявить закономерности:
- на показатели преступности оказывает влияние уровень развития информационных технологий, диджитал-собственности, трансакционные издержки, доступность контента, познавательный интерес, образовательный уровень в сфере цифровизации: в 2020 г. число подобных обвинительных приговоров превышает аналогичный показатель за 2019 г. более, чем на 20%;
- сеть Интернет, в силу функциональных возможностей, характеризуется рядом показателей, позволяющих ее использовать как вспомогательное средство совершения основного преступления, как предмет преступления, а также – как основное средство совершения преступления;
- в качестве основных информационных ресурсов сети Интернет, оказывающих деструктивное воздействие на несовершеннолетнего, признаны: во-первых, социальные сети (около 67%), из них в 81% приговорах наиболее часто использована сеть «ВКонтакте»; во-вторых, сайты, включающие информацию об организации и проведении азартных онлайн-игр, об обороте запрещенных веществ (наркотических средств и пр.);
- в 60% приговорах деяние совершено при помощи сети Интернет на персональном компьютере, в 44% –посредством использования различных средств мобильной связи;
- в 2% анализируемых уголовных дел выявлены факты, связанные с унижением достоинства личности, проявляющиеся в форме кибербуллинга и кибергруминга, а также – секстинга, троллинга, флейминга, киберсталкинга, которые не подпадают на настоящем этапе под уголовную ответственность;
- к числу составов преступлений, в которых выявлено использование контента сети Интернет, и в которых законодатель подобное использование не указывает, как квалифицирующий признак, относятся: во-первых, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ); во-вторых, вымогательство (ст. 163 УК РФ); в-третьих, содействие в террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ).
Криминологический анализ субъектов преступлений, которые совершены посредством использования контента сети Интернет, позволил выявить следующие закономерности:
- субъект преступлений, – преимущественно, общий (вменяемое физическое лицо возраста шестнадцатилетия и выше);
-значительное число деяний (ст. ст. п. «г» ч.3 ст.158, 159.3, 159.6 УК РФ) совершено лицами мужского пола, которые обладали знаниями и умениями в сфере цифровизации (80%);
- основное число субъектов преступлений характеризуется наличием среднего (около 70%); неполного среднего образования – 10%; студенты – 20%;
- субъектами преступления, совершенного в форме мошенничества (ст.159.6 УК РФ) выступают лица со средним специальным образованием (95%);
- около 50% лиц воспитывались в неполной семье, каждый десятый – вне семьи (около 10%);
- групповая преступность составляет более 40%, из них – 100% – лица мужского пола;
- лица, ранее судимые за совершение данных деяний, не установлены;
- наиболее многочисленная группа субъектов – несовершеннолетние старше 17 лет (около 70%), наименьшая группа – возраст – 16 (30%).
Процесс формирования личности несовершеннолетнего преступника реализуется поэтапно: первый этап – становление поведения, не характеризуемого преступными элементами, однако, обладающего чертами девиантности; второй этап – усвоения знаний в сфере цифровизации; третий этап – взаимодействие с ситуацией, оказывающей воздействие на развитие делинквентного поведения, отраженного в преступных актах; четвертый этап – отправление правосудия (отбывание наказания, ресоциализация).
Анализ статистических данных о состоянии, динамике преступности несовершеннолетних позволил установить, что состояние преступности данных лиц представляется возможным анализировать исключительно по раскрытой части регистрируемых деяний. В отношении преступности, обусловленной деструктивным воздействием информационно-телекоммуникационных технологий сети Интернет ситуация осложняется тем, что официальную статистику получить сложно – данная информация не является открытой и отсутствует в доступных источниках. Кроме того, на современном этапе преступность, обусловленная влиянием контента, официально учитываемая в каждом из субъектов РФ в ОО ДУУП ПДН УМВД по зарегистрированным преступлениям, по выявленным нарушителям закона, по числу уголовных дел, впоследствии аккумулируется в территориальных Информационных центрах МВД России субъектов Российской Федерации и в Главном информационно-аналитическом центре (ФКУ «ГИАЦ МВД России»). Однако, статистическая отчетность МВД России (Отчет о преступлениях, совершенных в сфере телекоммуникаций и компьютерной информации (форма 1-ВТ) [1], Отчет федерального статистического наблюдения Генеральной прокуратуры РФ [2] и пр.) не отражают реальной ситуации преступности лиц возраста несовершеннолетия ввиду неприемлемой в условиях цифровизации фрагментарности отраженных в Отчетах сведений.
Так, на основании Приказа МВД России № 311, Отчет, включающий составы преступлений в сфере телекоммуникационной и компьютерной информации (ст. 158, 159, 159.3, 159.6, 183, 272–274 УК РФ), не отражает многие виды составов преступлений, в которых уголовно-правовые нормы содержат квалифицирующий признак об опосредованном деструктивном воздействии контента сети Интернет: доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ); склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства (ст. 110.1 УК РФ); организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства (ст. 110.2 УК РФ); принуждение к изъятию органов и тканей человека для трансплантации (ст. 120 УК РФ); клевета (ст. 128.1 УК РФ); понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ); нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ); нарушение изобретательских и патентных прав (ст. 147 УК РФ) и пр.
Отчет, сформированный в соответствии с Приказом Генеральной прокуратуры РФ № 250 [4] (разд. 14 «Преступления в сфере компьютерной информации») также содержит не соответствующий фактической ситуации в сфере преступности, обусловленной деструктивным воздействием контента сети Интернет, перечень составов: ст. ст. 272, 273, 274 УК РФ). Некоторые иные деяния, совершенные влиянием информационно-телекоммуникационной сети Интернет, отражены в других разделах Отчета.
Поскольку по официальной статистике не представляется возможным осуществить анализ реальной ситуации о состоянии и структуре, о динамике преступлений несовершеннолетних с квалифицирующим признаком «с использованием средств массовой информации или электронных, информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет», ситуация анализируется по результатам авторского эмпирического исследования (160 обвинительных приговоров за 2016-2020 гг., г. Санкт-Петербург, Ленинградская область): п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ – более 28% уголовных дел; ст. 159.3, ст. 159.6 УК РФ – более 24%; п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ – более 20%; п «д» ч. 3 ст. 110.1 УК РФ – около 12%; ч. 1 ст. 205.2 УК РФ – около 6%; ч. 2 ст. 280 УК РФ – около 4%; ч. 2 ст. 110.2 УК РФ – 2,5%; ч. 1 ст. 274 УК РФ – около 2%; п. б) ч. 3 ст. 242 УК РФ – более 1,5%.
На современном этапе законодателем, следовательно, не учтен весь массив деяний, которые совершаются лицами возраста несовершеннолетия посредством использования сети Интернет. Полагаем, что данный факт обусловлен тем, что новые виды преступлений в данной сфере ранее не были спрогнозированы и своевременно оценены криминологами и законодателем, приобретя, в связи с развитием цифровизации общества, массив, оказавшийся вне уголовно-правовой оценки, как и необходимых мер по противодействию со стороны правоохранительных органов, по защите жертв преступлений.
Анализ состояния, структуры, динамики данной категории деяний, в которых выявлено использование несовершеннолетними коммуникации посредством контента сети Интернет, и в которых законодатель подобное использование не отражает в качестве квалифицирующего признака, позволяет указать следующие составы.
С целью противодействия преступности несовершеннолетних, обусловленной деструктивным воздействием высоких технологий, помимо преступлений, связанных с угрозами убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ); с вымогательством (ст. 163 УК РФ); с содействием в террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ), в современных условиях необходима криминализация такого явления, как киберагрессия. Данное явление представляет собой намеренное причинение вреда одному человеку либо группе лиц посредством Интернет-технологий вне зависимости от возраста агрессора и жертвы, который воспринимаем иным человеком в качестве оскорбительного и уничижающего человеческое достоинство [10].
Необходимо признать: в качестве «лидера» киберагрессии, оказывающего деструктивное воздействие на личность несовершеннолетнего, признан кибер-буллинг, который в рекомендациях Организации экономического сотрудничества и развития о защите несовершеннолетних по причине нравственно-правовых проблем, воздействующих на личность, причислен в группе наиболее опасных форм агрессии, проявляемых в сети [12].
В научном сообществе термин «кибер-буллинг» интерпретируют в качестве, как запугивания, так и физического, психологического террора, который имеет направленность на формирование страха, на акт подчинения [5]; а также – как травлю посредством Интернет-контента, признанную более болезненным воздействием на личность несовершеннолетнего, чем побои [7]. Это – также индивидуальное, групповое преследование с применением информационных технологий сети Интернет посредством причинения морального вреда путем унижения достоинства, запугивания, которые, при этом, характеризуются качеством публичности, т. к. реализуются через сеть [6].
Не меньшую опасность для несовершеннолетнего на современном этапе представляют секстинг и троллинг, флейминг и киберсталкинг, прочие подобные явления. При этом, несмотря на противодействие со стороны государства, достаточно часто в открытом доступе находится, как информация, касающаяся методик и тактик подобных киберугроз, так и инструменты, оказывающие подобное психологическое воздействие [13].
В сложившейся ситуации, соответственно, назрела необходимость увеличения структуры преступлений, обусловленных подобным влиянием, в т. ч. посредством установление уголовной ответственности за киберагрессию включением в Уголовный кодекс РФ нового состава: ст.128.2 УК РФ «Унижение человеческого достоинства посредством использования информационно-телекоммуникационных сети «Интернет» в редакции:
1. Систематические действия, направленные на унижение чести, достоинства человека либо группы лиц, выраженные в неприличной форме, оказывающие влияние на психологическое состояние человека, повлекшие общественно-опасные последствия, в том числе причинение вреда психическому здоровью, совершенные с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет», после привлечения к административной ответственности за аналогичное деяние в течение одного года (ст.5.61 КоАП РФ),
- наказываются штрафом в размере от четырехсот тысяч до пятисот тысяч рублей, либо обязательными работами на срок до двухсот сорока часов, либо принудительными работами на срок от одного года до двух лет.
2. Те же действия, совершенные:
а) в отношении несовершеннолетнего;
б) с угрозой применения насилия;
в) лицом с использованием своего служебного положения;
г) организованной группой
- наказываются штрафом в размере от шестисот тысяч до одного миллиона рублей, либо обязательными работами на срок до четырехсот часов, либо принудительными работами на срок от двух лет до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок от двух до трех лет.
На подобную необходимость обращает внимание Фонд Развития Интернет, Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка [14], Министерство здравоохранения РФ [3]. О данном факте свидетельствуют сведения статистики: несмотря на определенное улучшение показателей в суицидальной сфере за последних 15 лет, национальную ситуацию в данной плоскости возможно признать крайне неблагополучной. Так, в 2017 г. частота завершенных суицидов несовершеннолетних в возрасте 10-14 лет составила 1,6 на 100000 лиц, что в 2 раза превышает среднемировой статистический показатель. Среди лиц в возрасте от 15 до 19 лет суицидальность составила 8,4 на 100000 лиц (на 13,5% больше, чем в мировой практике). Данный показатель в сельской местности – 2,3 на 100000 несовершеннолетних, что превышает аналогичный показатель в городах в 2,9 раза (0,8 на 100000 лиц). В 2018 г. число завершенных суицидов у несовершеннолетних – 788. В 2019 г. статистика демонстрирует: каждый двенадцатый подросток возрастной группы от 13 до17 лет пытался совершить акт самоубийства [8].