В соответствии с нормой п. 1 ст. 1 Основного закона страны – Российская Федерация – правовое государство [1]. Юридическое закрепление такого статуса на высшем законодательном уровне, даже при осознании того, что правовое государство мы только строим, обязывает власть гарантировать защиту прав, свобод и законных интересов граждан и юридических лиц. В уголовно-правовой сфере данному положению следует придать особую значимость, поскольку уголовное преследование включает ограничение свободы, права на неприкосновенность личности, возможность вторжения в частную жизнь, применение различных принудительных мер, воздействие которых в значительной степени негативно проявляется во всех сферах жизнедеятельности человека.
В этой связи, пока с сожалением приходится признать, что следственно-судебная деятельность не может гарантировать стопроцентное качество. Следственно-судебные ошибки, а в некоторых случаях и откровенные нарушения закона, приводят к необоснованному и/или незаконному уголовному преследованию, что неизбежно влечет крайне негативные последствия для морально-имущественной сферы тех лиц, кто подвергся такому преследованию или был осужден. Следуя принципам законности, гуманизма и справедливости, государство должно исключить или, по крайней мере, свести такие ситуации к минимуму, а если ошибка допущена, относиться к ней как к чрезвычайному происшествию, публично признавать и, реабилитировав невиновного, возмещать реальный ущерб и компенсировать ему моральный вред, возникший в связи с незаконными или необоснованными действиями следствия, дознания, прокуратуры и суда в ходе уголовного преследования. Россия эту ответственность на себя приняла, законодательно закрепив право требовать от государства возмещения такого вреда (ст. 53 Конституции РФ).
В сфере уголовного права реализация закрепленного конституцией права на имущественное возмещение вреда гарантирована наличием института реабилитации (гл. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ)). В статьях 133–139 УПК РФ выделены основания, а в статьях 397, 399 этого же закона определен порядок возмещения государством имущественного вреда, компенсации вреда морального и условия восстановления реабилитированного во всех правах, которые ему принадлежали до начала противоправного уголовного преследования. Помимо норм уголовного права отношения по возмещению вреда и восстановлению реабилитированного в правах, регулируются нормами других правовых актов различной отраслевой направленности. Таким образом, на законодательном уровне право на реабилитацию для гражданина увязывается с законодательно установленной возможностью получить возмещение имущественного вреда, компенсацию морального вреда и восстановиться в правах [2].
Верховный Суд Российской Федерации в качестве главного правоприменителя включился в процесс адаптации правового механизма возмещения вреда реабилитированному лицу к современным условиям, посвятив этим вопросам специальное постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации [3], что, несомненно, должно положительно сказываться на правоприменении с точки зрения формирования единообразной и юридически обоснованной правоприменительной практики.
Проанализировав нормы гл. 18 УПК РФ на предмет выделения основных этапов возмещения вреда лицу незаконно или необоснованно осужденному, а равно подвернувшемуся незаконному или необоснованному уголовному преследованию, считаем необходимым отметить, что, в соответствии с правилами ч. 1 ст. 134 УПК РФ, в приговоре, определении, постановлении суда, в постановлениях дознавателя или следователя, за лицом, в отношении которого был вынесен оправдательный приговор либо прекращено уголовное преследование, признается право на реабилитацию.
Здесь в самый раз обратиться к доктрине с тем, чтобы уяснить смысл реабилитации. В юридической науке можно выделить несколько концептуальных позиций, в каждой из которых представлено определенное видение сущности и содержания понятия реабилитации. Эти позиции условно можно сгруппировать следующим образом:
1. Реабилитация отождествляется с актом оправдания гражданина или прекращения уголовного преследования в отношении этого гражданина по указанным в законе реабилитирующим основаниям [4]. В данной позиции усматривается существенное ограничение содержания реабилитации, поскольку реабилитация в содержательном смысле не может ограничиться оправдательным приговором или прекращением уголовного преследования. Помимо указанных актов она обязательно включает возмещение имущественного вреда и компенсацию вреда морального.
2. Реабилитация отождествляется с мерами, направленными на восстановление гражданина в правах, включая возмещение любого вреда [5]. Это суждение, также, на наш взгляд, не отражает содержательный объем реабилитации. При таком подходе содержание реабилитации ограничивают только теми компенсационными процедурами, которые применяются в связи с вынесением решения о реабилитации, но при этом само решение не включается в состав определяемого понятия. Эта позиция не позволит признать реабилитированными тех, кто не реализовал право на реабилитацию в части возмещения причинённого вреда.
3. Реабилитация, наряду с постановления оправдательного приговора или акта прекращения уголовного преследования признавших право на реабилитацию, включает в себя также возмещение вреда и восстановление, прав и свобод, нарушенных в результате незаконного осуждения, незаконного или необоснованного уголовного преследования [6]. На наш взгляд, именно такое понимание реабилитации в должной мере учитывает и статику, и динамику этого явления, и представляется оптимально раскрывающим содержание реабилитации с точки зрения ее функционального смысла.
Обратимся к легальному определению понятия «реабилитация», зафиксированному в законе (п. 34 ст. 5 УПК РФ) [2]. Знакомство с указанной нормой убеждает в несовершенстве приведенной в ней дефиниции. При такой формулировке буквальное толкование создает представление, что реабилитация возможна исключительно при установлении факта незаконного либо необоснованного уголовного преследования. Эта позиция в корне не верна, поскольку право на реабилитацию основано также на нормах, содержащихся в п. 4 и 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ. Иными словами, это право предоставляется также лицу, которое претерпело имущественный и/или моральный вред по причине осуществлявшейся в отношении него незаконной или необоснованной уголовно-процессуальной деятельности, что значительно расширяет содержательные границы реабилитации. Отсюда напрашивается вывод о необходимости корректировки легального определения реабилитации посредством дополнения этого понятия указанием на основания, содержащиеся в части второй ст. 133 УПК РФ.
Правоприменительная практика сигнализирует о наличии проблемы с определением максимальных и минимальных объемов возмещения имущественного вреда. Очевидно, что в состав такого вреда надлежит включать не только те прямые негативные последствия, которые выразились в утрате или повреждении имущества реабилитированного, но и иные имущественные потери, которые это лицо уже понесло либо они возникнут в будущем. Так, в качестве имущественного вреда следует определять недополученные доходы, которые реабилитированный получил бы при обычных условиях гражданского оборота. Действующее уголовное законодательство не определяет содержание такого вреда, порождая, таким образом, проблему с реализации прав реабилитированного. Проблема требует усилий, направленных на совершенствование нормативного регулирования путем детального определения видов имущественного вреда в целях оптимизации размера его возмещения реабилитированному.
К основным точкам приложения научных и правотворческих усилий для совершенствования правовой составляющей реабилитации можно отнести следующие аспекты:
1) в качестве критериев, ложащихся в основу формируемого правового механизма возмещения реабилитированному имущественного вреда, возникшего как следствие незаконного осуждения, незаконного или необоснованного уголовного преследования можно предложить: предоставление реабилитированному лицу реального и равного доступа к возмещению вреда; разумный срок, с соблюдением требований адекватного и полного возмещения; реальное обеспечение процессуальной независимости должностным лицам, уполномоченным выносить решения о возмещении вреда реабилитированным лицам; обеспечение участия реабилитированному и его представителю в заседании, при разрешении вопроса о возмещении вреда; использование упрощенной процедуры возмещения вреда [7, с. 63];
2) возмещение реабилитированному всех легальных доходов, которые он не получил вследствие незаконного осуждения, незаконного или необоснованного привлечения к уголовной ответственности;
3) возврат реабилитированному имущества, которое было у него конфисковано, в том числе имущества, взысканного в пользу физических или юридических лиц. При этом норму п. 2 ч. 1 ст. 135 УПК РФ необходимо дополнить правилом об обязанности возврата и прописать порядок такого возврата в отношении имущества, изъятого в процессе предварительного расследования (например, если применялся арест имущества либо его изъятие как вещественного доказательства);
4) юридическое закрепление обязательности государства по возмещению реабилитированному денежных средств, взысканных с него в порядке ст. 117 и 118 УПК РФ, включая расходы, понесённые им при участии в уголовном процессе в статусе свидетеля;
5) возмещение реабилитированному в полном объёме расходов на юридическую помощь, независимо от специального статуса лица, оказывавшего такую помощь, за все время, когда реабилитированный был вынужден прибегнуть к защите права и законные интересы [8]. Такие положения должны дополнить п. 4 ч. 1 ст. 135 УПК РФ;
6) расходы на восстановление здоровья реабилитированного, подлежащие возмещению, должны быть прямо перечислены или содержательно раскрыты в ч. 1 ст. 135 УПК РФ.
Фактическими основаниями для возникновения у реабилитированного прав на выплату ему возмещения причиненного вреда следует считать возникновение отрицательных имущественных последствий незаконного осуждения или необоснованного уголовного преследования, принудительного применения медицинских мер или принудительных мер воспитательного воздействия, находящихся в причинно-следственной связи с причинением вреда. Условиями возмещения вреда становятся признание и официальная констатация на государственном уровне факта незаконного осуждения, незаконного или необоснованного уголовного преследования, выразившиеся в надлежащем процессуальном решении. При этом надо понимать необходимость отсутствия обстоятельств, наличие которых исключает право на реабилитацию.
Определять порядок возмещения имущественного вреда реабилитированному в процессуальном законодательстве следует с пониманием объективной связи содержательной сущности и нормативного закрепления этапов такой процедуры. На наш взгляд, процедура моет иметь следующую последовательность и содержание: вынесение процессуального постановления, признающего право на реабилитацию; разъяснение порядка возмещения вреда; заявление реабилитированного к органу дознания, следствия или суду с требованием о возмещении ему вреда; определение состава и размера вреда; вынесение решения о возмещении вреда; исполнение решения [9, с. 121].
При этом признание права на реабилитацию целесообразно производить в форме разъяснения. С этой целью необходимо внести дополнения в ч. 2 ст. 135 УПК РФ, закрепив обязанность дознавателя, следователя и суда принять от реабилитированного или его представителя заявление о возмещении причинённого вреда и направить его в суд по подсудности. Суд, рассчитывая понесённые реабилитированным убытки, должен способствовать реализации права на возмещение имущественного вреда в наиболее полном объеме, не ограничиваясь пределами заявленного требования. Положения об этом должны дополнить 4 ст. 135 УПК РФ.
В целях упрощения процедуры реабилитации в части возмещения имущественного вреда, законодатель предложил альтернативную подсудность и ускоренный срок рассмотрения (не позднее одного месяца согласно части 4 статьи 135 УПК РФ) для дел о возмещении имущественного вреда реабилитированному [10]. Если уголовное дело прекращено либо определением вышестоящего суда изменен приговор, у реабилитированного лица есть выбор: предъявить требование в суд, вынесший приговор, либо, учитывая положения части 2 статьи 396 УПК РФ, в суд по месту своего жительства.
Уголовно-процессуальный закон установил упрощенный порядок для реализации права реабилитированного на возмещение имущественного вреда. Этот порядок значительно проще для реабилитированного нежели исковое производство в гражданском процессе прежде всего потому, что реабилитированный освобождается от бремени доказывания при неполноте данных, представленных им в качестве обоснования предъявляемых требований, а суд обязан оказать ему помощь в установлении и получении дополнительных доказательств, необходимых для разрешения заявленных им требований, а при необходимости и принимает меры к их собиранию.
В общем механизме реализации права реабилитированного на возмещение имущественного вреда важным фактором является правильное определение ответчика. Следует разъяснять реабилитированному лицу, что надлежащим ответчиком в таких делах будет являться государство в лице Министерства финансов. В суде интересы указанного органа исполнительной власти должно представлять управление Федерального казначейства по соответствующему субъекту Российской Федерации.
Подводя итоги проведенному исследованию, отметим следующие значимые, на наш взгляд моменты:
– формирование института реабилитации до состояния действенного механизма, позволяющего в полной мере реализовать права на возмещение имущественного вреда и компенсацию вреда морального, а также восстановить гражданина в других правах и состояниях, существовавших до момента незаконного осуждения, незаконного или необоснованного уголовного преследования, в России продолжается, о чем свидетельствуют научная активность и обширная правоприменительная практика;
– реабилитацию следует понимать, в том числе, как форму возмещения имущественного вреда, расценивая возмещение как один из элементов содержания реабилитации;
– легальное определение понятия «реабилитация», которое нормативно зафиксировано в п. 34 ст. 5 УПК РФ, содержит несовершенную дефиницию, и требует корректировки посредством дополнения ссылками на другие основания, указанные в норме части второй ст. 133 УПК РФ;
– содержание имущественного вреда, возникшего в результате уголовного преследования, следует расширить за счет включения в него любых имущественных потерь, которые у этого лица возникли либо должны будут возникнуть, в т. ч. упущенную выгоду;
– определение порядка возмещения вреда реабилитированному в процессуальном законодательстве объективно связано с необходимостью нормативного закрепления основных этапов такой процедуры, например, следующим образом: вначале принимается процессуальное решение, констатирующее право лица на реабилитацию, и, одновременно, ему этим же процессуальным актом разъясняется порядок возмещения вреда; затем реабилитированный, пользуясь правом на возмещение вреда, обращается к органу дознания, следствия или к суду с заявлением, содержащим требование о возмещении ему причиненного вреда; соответствующий орган определяет объем и размер причинённого имущественного вреда и выносит решения о возмещении реабилитированному имущественного вреда; завершает процедуру стадия исполнения указанного решения.