Введение
Нормы о задержании лица, совершившего преступление, присутствуют в текстах древнейших исторических юридических памятников. В структуре многих современных уголовных законов любого государства можно обнаружить их отражение. Значительное количество авторитетнейших учёных-юристов посвятило свои научные труды их исследованию. Проблема должного осмысления сущности и современного состояния обстоятельств задержания лиц с особым правовым статусом имеет определенно важное значение для социума (в общем) и для правовой регламентации (в частности), требует пристального внимания правоведов. Поднятая в настоящей статье проблема задержания лиц «особого статуса» носит многоуровневый характер и образована широким спектром причин различного характера.
Целью исследования является формирование общего уголовно-процессуального понимания института задержания лица с особым правовым статусом, совершившего уголовно-наказуемое деяние, подробное его рассмотрение, правильное определение роли и процессуального значения при производстве оперативных розыскных мероприятий, следственных и иных судебных действий.
Материал и методы исследования
Методологическую основу исследования составляют диалектический метод познания, комплекс общенаучных и специальных методов, применяемых в юриспруденции: логический, исторический, системно-структурный, формально-юридический.
Результаты исследования и их обсуждение
Одним из правил уголовного судопроизводства в отношении отдельных категорий лиц с особым правовым статусом (глава 52 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее – УПК РФ) посвящено вопросам задержания [1]. Суть задержания состоит в том, что социальная ценность и полезность этой деятельности, в последующем обеспечивает привлечение виновного лица к мерам уголовной ответственности, с последующим назначением наказания, способствует возмещению причиненного ими вреда, в том числе направлена на реализацию принципов уголовно-процессуального права, устраняя тем самым возможность совершения задержанным лицом новых общественно-опасных деяний.
Вместе с тем целый ряд законов и подзаконных актов, адресованных лицам, для которых задержание и пресечение преступной деятельности является не правом, а обязанностью в силу исполнения ими определенных должностных обязанностей, допускают применение физической силы не только для пресечения преступлений, но и иных правонарушений, а также для задержания лиц, их совершивших. Так, например о задержании лица путем причинения вреда с использованием оружия ранее говорилось в законе РФ «О милиции» от 18.04.1991 № 1026-1 (утратил юридическую силу), в законе «О внутренних войсках МВД РФ» от 24.09.1992 № 3534-1 (утратил юридическую силу) и в других нормативных правовых актах. Однако, они не определяли условия причинения такого вреда, а также ответственность за его причинение, поскольку такие положения могут быть закреплены лишь в уголовном законе государства. Именно это и подтолкнуло законодателя к включению в Уголовный кодекс РФ 1996 года (далее – УК РФ) статьи 38, которая впервые закрепила задержание преступника в качестве самостоятельного уголовно-правового института и наделила всех граждан правом на не наказуемое причинение вреда лицу, совершившему преступление при его задержании и соблюдении всех условий правомерности причинения такого вреда [2].
Использование в ст. 38 УК РФ понятия «лицо, совершившее преступление» требует под собой ответа на вопрос, допускается ли причинять вред лицам, с особым правовым статусом. Совершаемые ими общественно опасные деяния нельзя назвать преступными в силу недоказанности в полном объёме на момент задержания состава преступления. Следовательно, буквально толкование уголовного закона исключает причинение вреда в подобных ситуациях. Причинение вреда так же запрещается в рамках административного задержания, предусмотренного ст. 27.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ) [3]. Это обусловлено отсутствием как правило непосредственно признаков самого преступления в момент задержания. В практической деятельности нередко возникает вопрос на основании каких фактических данных можно сделать вывод о том, что лицо совершило преступление, а значит, возможно допустимо причинение вреда при его задержании. При ответе на этот вопрос учебная и научная юридическая литература обычно ссылается на ст. 91 УПК РФ, которая регламентирует основания для задержания подозреваемого.
Понятие «задержания» по-разному толкуется в уголовном процессе, административном и уголовном праве. Применительно к уголовному праву, через задержание выражается содержание уголовно-правовых отношений, которые возникают в связи с нарушением уголовно-правовой нормы, которые непосредственно складываются между лицом, совершившим преступление, уклоняющимся от ответственности, и государством, в лице его органов, уполномоченных вести борьбу с преступностью, а также иными гражданами, которые обладают правом задержать лицо совершившее преступление.
Известно, что далеко не всегда, лица, совершившие преступление, привлекаются к мерам должной уголовной ответственности. К причинам данного явления можно отнести невозможность своевременного задержания лица на месте преступления, в связи с чем нормы, содержащиеся в уголовно-процессуальном законе, позволяющие применить задержание по отношению к подозреваемому, составляют предметную социальную ценность. В соответствии со ст. 449 УПК РФ лица, задержанные по подозрению в совершении преступления в порядке, установленном ст. 91 УПК РФ, относимые к «особой категории», должны быть освобождены сразу после установления их личности. Изъятием из этого правила является их задержание на месте преступления. Такие лица в порядке, установленном уголовно-процессуальным (ч. 1 ст. 92 УПК РФ) должны быть доставлены в орган дознания или следователю.
Проведенный нами анализ положений УПК РФ и иных нормативных правовых актов, определяющих административный регламент задержания в части применения этой меры принуждения к лицам с особым правовым статусом, поднимает и другие вопросы в части правовой регламентации выбора мер процессуального принуждения. Интересным с практической точки зрения представляется вопрос об исчерпывающем характере перечня лиц, в отношении которых применяются особые процедуры задержания. В статье 449 УПК РФ названы члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, судьи федеральных судов, мировые судьи, прокуроры, Председатель Счетной Палаты РФ, его заместители и аудиторы Счетной Палаты РФ, Уполномоченный по правам человека в РФ, Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, в то время как перечень субъектов лиц с особым (специальным) статусом гораздо шире (ст. 447 УПК РФ).
Далее возникает не мене спорный процессуальный момент, а именно задерживаются ли обозначенные в уголовно-процессуальном законе лица по особым правилам или в общем порядке на которых распространяется задержание. В силу действия ст. 449 УПК РФ, перечень указанных категорий лиц исчерпывающим не является: – отмечает Коротков А.П. [6]. В соответствии со ст. 17 Федерального закона «О Федеральной службе безопасности» от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ сотрудник органов ФСБ не может быть задержан при исполнении им служебных обязанностей по общему правилу без официального представителя органов федеральной службы безопасности или решения суда [5]. Таким образом, А.П. Коротков формирует следующие утверждение о том, что Федеральный закон 1995 г. № 40-ФЗ дополняет положения УПК РФ в части соблюдения порядка задержания по отношению к отдельным категориям лиц, в том числе к которым относятся и сотрудники ФСБ. Такая классификация также является спорной. Важно при задержании также учитывать сведения о личности задерживаемого, поскольку именно они могут лечь в основание выбора конкретных мер задержания. Так, если задержанию подлежит лицо с явно выраженным насильственно-агрессивным психотипом, то вполне обоснован выбор более строгих мер задержания, предполагающих применение специальных средств и огнестрельного оружия. Поскольку задержание может осуществляться обычными гражданами, которые могут не располагать сведениями о личности задерживаемого, решающим фактором, остается – условие об обстановке задержания. Наличие таких норм в уголовном законодательстве РФ повышает правосознание граждан, влияет на их активность по задержанию лиц, совершивших преступление, что в целом способствует нейтрализации условий преступности, что и определяет их взаимное сотрудничество с сотрудниками правоохранительных органов в рамках применения мер процессуального принуждения.
При этом, по нашему мнению, порядок задержания можно рассмотреть в целом, как основание и обстановку задержания, которые в совокупности выступают одним из условий правомерности причинения вреда задерживаемому. Любые процессуальные и тактические проблемы, возникающие в процессе задержания, затрагивают как порядок задержания, так и одновременно составляют обстановку задержания. Поэтому можно сделать ввод, о том, что данное обстоятельство, относительно задержания лиц с особым правовым статусом, носит многоаспектный характер и находится не только в плоскости уголовного права, но и уголовно-процессуального законодательства. А именно, положения главы 52 УПК РФ предусматривают изъятия из общего порядка производства по уголовным делам. Кроме того, в уголовно-процессуальном законодательстве России предусмотрен «особый порядок» принятия решения о задержании лица, являющийся обязательным для органов предварительного расследования при производстве по уголовному делу. Так применение положения ст. 449 УПК РФ на практике в части задержания применяются только к строго обозначенному списку лиц, которые отнесены к этой категории и поименованы в статье.
Таким образом, задержание лиц, не указанных в ст. 449 УПК РФ, но отмеченных в ст. 447 УПК РФ, осуществляется в соответствии с общими правилами ст. 91 УПК РФ. При этом вопрос о перечне лиц, подлежащих задержанию с учётом положений уголовно-процессуального законодательства (ст. 449 УПК РФ), все еще нуждается в дополнительном доктринальном и судебном толковании в том числе в уточнении на законодательном уровне. Справедливости ради полагаем необходимым дополнительно включить в список специальных субъектов, определяемых ст. 449 УПК РФ наряду с иными лицами и судей конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, Председателя Следственного комитета, руководителей следственных органов и следователей.
В связи с этим на практике возникает вопрос: является ли факт предъявления официального документа, удостоверяющего личность и установленный (определенный) в законе правовой статус достаточным для процедуры идентификации лица в целях его последующего задержания применительно к условиям о необходимости дополнительно провести идентификацию личности, в случае подозрения на возможную поддельность документов удостоверяющих личность. При этом укажем на то, что установление личности при проведении оперативно-розыскных или следственных действий является эффективным средством подтверждения информации о том, что задержанный является лицом с особым правовым статусом [4]. Для этих и других целей необходимо в действующем законодательстве предусмотреть особый порядок проведения проверки, чтобы идентифицировать задержанного. Более того, при проведении ряда оперативно-розыскных мероприятий и следственных действия в целях надлежащего, точного и правильного применения терминов «идентификация» и «задержание на месте преступления считаем необходим в уголовно-процессуальном законе Российской Федерации уточнить их этимологическое содержание.
Под задержанием на месте преступления (фактическое ограничения свободы передвижения) необходимо понимать случаи, когда человек задержан вовремя или сразу после совершения преступления, а равно по месту их совершения преступных действий или при попытке к бегству с места преступления (например, в случае совершения этим лицом дорожно-транспортного правонарушения (далее – ДТП), ответственность за которое предусмотрено ст. 264 УК РФ). В этом случае задержанное лицо с особым статусом доставляется соответствующему руководителю следственного органа. Однако представляется невозможным применить правила общего задержания по отношению к лицам определенных категорий в течение трех часов с момента их доставки в правоохранительные органы, поскольку на такие действия необходимо получить соответствующие судебные решения и собрать другие разрешительные документы, что делает весьма затруднительным всю процедуру проверки материалов КУСП в рамках проводимых оперативно-розыскных мероприятий. В итоге фактически получается, что лицо, отнесенное к категории лиц, поименованное в ст. 449 УПК РФ ранее задержанное должно быть освобождено, даже если было совершено уголовно-наказуемое деяние.
Стоит отметить, что относительно недавно, Следственный комитет России (далее – СК РФ) выступил с предложением подробного изучения в каждом конкретном случае отдельных аспектов задержания лиц с особым правовым статусом. Так, в своем интервью 14 января 2020 года, председатель СК РФ Александр Бастрыкин особенно выделил данное направление деятельности ведомства в текущем году. Суть изменений, предлагаемых к рассмотрению Следственным комитетом, заключается в упрощении процедуры задержания лиц с особым статусом, задержанных с поличным на месте совершения преступления. «Нашим ведомством выработаны предложения по внедрению правового механизма, направленного на пресечение злоупотреблений своими статусными гарантиями лицами, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам», – уточнил Александр Бастрыкин. По словам руководителя ведомства, предлагается вывести из числа лиц с особым статусом депутатов местного самоуправления, а также исключить излишние требования к согласованию вопросов о направлении в суд уголовных дел в отношении депутатов Государственной Думы ФС РФ.
Показательным в данной ситуации можно считать ранее возбужденное уголовное дело в отношении одного из судей районного суда Краснодарского края, который, как полагает следствие, вместе с подельниками требовал от потерпевшего 64 млн. рублей якобы для их передачи в качестве взятки судьям Краснодарского краевого суда за принятие решения по административному делу о земельном споре. Следствием было установлено, что судья изначально собирался присвоить крупную сумму и распорядиться ею по своему усмотрению, что и было квалифицировано следствием как мошенничество (ст. 159 УК РФ). Согласно выбранной методике проведения оперативно-розыскного мероприятия в соответствии с процессуальным порядком, передача денег должна была проходить под контролем сотрудников ФСБ, однако место передачи оставалось неизвестным до самого конца. В итоге передача состоялась, в доме судьи и подозреваемый был задержан. Непредвиденным для следствия обстоятельством стала необходимость проведения следственного действия, направленного на осмотр и обыск домовладения судьи в целях дальнейшей фиксации доказательств, иначе факт его преступных действий задокументировать бы не удалось. Предвидя возможную следственную ситуацию, следователям заранее удалось получить все необходимые документы, позволившие провести все необходимые и достаточные в полном объёме процессуальные действия, которые были бы направлены на фиксацию доказательств и сопряжены с задержанием виновного лица в момент передачи денежных средств.
Заключение
Резюмируя вышеизложенное отметим, что процессуальный порядок задержания можно рассматривать в совокупности с основаниями и обстановкой задержания, которая выступает одним из условий правомерности применения меры процессуального принуждения в виде задержания. При этом любые проблемы, возникающие в процессе задержания, касаются как порядка задержания, так и одновременно составляют следственную и оперативную обстановку самого процесса задержания. Поэтому можно сделать ввод, что данное обстоятельство, определяемое особым правовым статусом лица, в отношении которого применяются меры, направленные на его задержание, носит многоаспектный характер и находится не только в плоскости уголовного права, но и уголовно-процессуального законодательства. Таким образом, положения статьи 449 УПК РФ не применяются только в случаях, когда к моменту задержания указанное в ней лицо лишено в установленном законом порядке специального статуса, обусловливающего его неприкосновенность. По-нашему мнению перечень лиц, на которых распространяется особый порядок задержания, не смотря на все возникающие в практической плоскости проблемы должен быть дополнен, а сама процедура задержания и выяснения сведений о личности для подтверждения специального статуса задерживаемого лица – это вместе с тем вопросы, требующие своего дальнейшего законодательного разрешения.