Введение
В мировой практике можно выделить три доминирующих типа функционирующих экономик. Первый – это страны и регионы, ориентированные на инвестиции. Их экономическое развитие в основном зависит от правительства, предприятий и населения, которые увеличивают инвестиционные расходы, привлекая большие объемы прямых иностранных инвестиций, активно формируют совместные предприятия и реализуют проекты в сфере международного сотрудничества, а также постоянно расширяют масштабы производства. Второй тип – это государства, ориентированные на факторы производства, они в основном используют свои собственные богатые природные и другие ресурсы для увеличения национального богатства. Эти страны не обладают способностью к инновациям и полагаются в основном на импортные технологии. Их конкурентные преимущества основываются на низких затратах и имеющихся значительных ресурсах. Третий тип – государства, ориентированные на инновации. Эти страны рассматривают технологические инновации как основную движущую силу экономического развития, а новые технологии – как наиболее важный ресурс экономического развития. Они поощряют непрерывное совершенствование и внедрение новшеств, формируют инновационные экосистемы и стимулируют активность в этой сфере в бизнесе и обществе в целом.
Модель экономического развития государства, основанная на экстенсивном росте с опорой на преимущества имеющихся дешевых природных или человеческих ресурсов, неустойчива. Сложившаяся мировая практика показывает, что страны, импортирующие сырье, под воздействием эндогенных и экзогенных факторов могут легко переходить на поставщиков из других регионов. Поэтому большинство теоретиков и практиков придерживается мнения, что качественный экономический рост должен быть движим инновациями в области НИОКР и собственным уникальным НТП. Также наличие технологически сложных изделий (в отличие от сырья) позволяет сформировать монополию на международном рынке, а страна-экспортер получает значительные преимущества в глобальной конкуренции.
Соответственно научно-технологическое превосходство и инновации являются фундаментальной движущей силой долгосрочного устойчивого экономического развития социально-экономической системы. Яркими примерами может выступать опыт США, применяющих комплексную инновационную модель знаний, Германии, использующей активную инновационную модель и Японии с ее моделью обучения и догоняющего развития.
Трансформация научно-технических достижений выступает ключевым звеном развития инновационной экономики. Во многих случаях по разным причинам научно-технические достижения не могут быть эффективно коммерциализированы и индустриализированы, в результате чего возникает разрыв между ними и уровнем развития производства. Также в богатых сырьевых экономиках активность инновационной деятельности обычно невысока, что требует вмешательства дополнительной силы, которой может выступать государство. Поэтому при построении системы научно-технической политики страна должна выявить основные проблемы и сформировать собственные системные решения в механизмах трансформации научно-технических достижений. Такие системные решения закладываются на стратегическом уровне, постепенно трансформируют институциональные составляющие и позволяют перейти на траекторию инновационного развития.
Цель исследования – анализ уровня развития стратегического государственного управления научно-технологическим развитием в России.
Материал и методы исследования
Для достижения цели исследования применялись такие общие и специальные методы познания, как гипотетико-дедуктивный метод, метод анализа систем знаний, формализации, визуализации, сравнения, синтеза, индукции и обобщения.
Результаты исследования и их обсуждение
На стратегическом уровне основным отраслевым документом в России, регулирующим инновационную деятельность и науку, выступает Концепция технологического развития на период до 2030 г., утвержденная в 2023 г., которая содержит основные понятия, ключевые угрозы технологического развития и ответы на них, а также принципы, цели, индикаторы и механизмы их достижения [7]. Основной акцент Концепция делает на том, что прежняя модель экономического развития страны, предполагающая ее постепенное вливание в мировое научное и производственно-технологическое пространство, претерпела окончательный крах в 2022 г.
Об этом факте свидетельствуют и статистические данные. Так в 2023 г. в Глобальном инновационном индексе страна переместилась с 47-ой (в 2022 г.) на 51-ую позицию, имея значение – 33,3 [13]. Внутренние затраты на исследования и разработки в процентах к ВВП за последние 10 лет имеют тенденцию к сокращению и в 2022 г. составили 0,94 (для сравнения в 2010 г. – 1,13). Численность персонала, занятого исследованиями и разработками в 2022 г. составляла 669,9 тыс. чел. (в 2010 г. – 736,5 тыс. чел.). Соответственно численность исследователей в расчете на одну организацию, выполнявшую исследования и разработки, в 2022 г. составила 81 чел. (в 2010 г. – 106 чел.) [6, с. 24-25].
Уровень инновационной активности организаций в 2022 г. снизился до 11%, в 2021 г. он составлял 11,9%. Причем этот показатель отстает от запланированной оценки за 2022 г., предусмотренной Концепцией, на 0,9%. Удельный вес инновационных товаров, работ, услуг в общем объеме продаж составил 5,1% в 2022 г. (для сравнения в 2015 г. – 8,4%), также не соответствует запланированной оценке в Концепции за 2022 г. на 0,1%. Затраты на инновационную деятельность в общем объеме отгруженных товаров, выполненных работ, услуг в 2022 г. составил 2,1% (в 2015 г. – 2,7%) [5, с. 17, 48, 78].
В целом можно утверждать, что за последние 10-12 лет все перечисленные выше показатели, отражающие эффективность инновационной и научно-технической деятельности в России, практически не изменяются, их качественного роста не наблюдается. В результате низкий уровень человеческого капитала и технологическое отставание приводят к низкой производительности труда и неразвитости экономики страны. При чем в указанные годы действовали следующие амбициозные стратегические документы, направленные на слом сложившихся негативных тенденций: Стратегия инновационного развития РФ на период до 2020 г. и Стратегия научно-технологического развития РФ от 2016 г., результаты реализации которых отечественными исследователями признаются провальными [1, 4, 9, 11, 12]. Очевидно, что на их реализацию повлияли не только внутренние проблемы, но и такие неучтенные внешние факторы, как нарастание санкционного давления Запада и пандемия коронавируса с ее последствиями.
Поэтому следующим этапом технологического развития России в Концепции предполагается формирование технологического суверенитета путем создания новых субъектов в виде комплексных объединений и сетевых форм взаимодействия, а также соответствующей институциональной среды с запуском новых инструментов технологического развития. Значительная роль в обозначенных процессах отводится государству, которое берет на себя ряд функций от стратегического планирования, формирования прозрачных условий и правил, финансирования и поддержки, до принятия на себя части рисков в сфере НИОКР. Концепция содержит три ключевые цели, которые необходимо достичь к 2030 г.: 1) формирование собственной научной, кадровой и технологической базы критических и сквозных технологий; 2) наличие организаций, проявляющих высокую инновационную активность; 3) укрепление и развитие производственных систем [7]. Необходимо отметить, что указанные цели имеют четкие плановые показатели достижения до 2030 г.
Помимо Концепции в 2024 г. была утверждена новая Стратегия научно-технологического развития РФ. Принятие которой вызвало больше вопросов и нареканий к сформированной системе стратегического государственного управления научно-технологическим развитием. Так указанный документ повторяет практически все приоритеты, которые были заявлены ранее в Стратегии научно-технологического развития РФ от 2016 г. (уточнение: из девяти приоритетов повторяется семь). Из новых пунктов появляется оценка выбросов и поглощение климатически опасных веществ, и развитие природоподобных технологий [10]. Также в Стратегии от 2024 г. вводится новый термин «стратегический суверенитет», который подразумевает способность государства создавать и применять критически важные наукоемкие технологии и иметь возможность организовать на их основе производство товаров в стратегически значимых отраслях. Стратегия от 2024 г. предлагает реализацию тех же целей, но другой дорогой, с помощью национальных интересов и возможностей, а не путем встраивания в мировые производственно-технологические цепочки. В практике стратегического менеджмента новая стратегия формируется в том случае, если предыдущая внедрена или возникают объективные препятствия для ее дальнейшей реализации, что приводит к формированию качественно нового плана. Соответственно необходимо было функционирующий документ, т.е. Стратегию от 2016 г. откорректировать и принять поправки к ней.
Нельзя не согласится с А.Г. Фонотовым в том, что замена одного стратегического планового документа на другой не гарантирует государству возможность перейти на инновационный путь развития [11, с. 24]. Помимо того, что созданный стратегический план должен быть принципиально новым, также в нем должны учитываться ошибки предыдущего документа. Выявить причины того, почему заявленные приоритеты в Стратегии от 2016 г. не были достигнуты до 2024 г. затруднительно, т.к. в открытом доступе отсутствуют ежегодные отчеты о результатах ее реализации. Причем необходимо отметить, что на протяжении действия Стратегии от 2016 г., т.е. достаточно значительного промежутка времени, из бюджета происходило финансирование неэффективных программ, проектов и мероприятий с помощью которых она реализовывалась. Например, государственная программа (ГП) «Научно-технологическое развитие Российской Федерации» (далее ГП-47) реализуется с 2019 г., а ГП «Экономическое развитие и инновационная экономика» была запущена ещё в 2013 г.
Также Стратегия от 2024 г. в отличии от Концепции от 2023 г. не содержит приложения с четкими количественными показателями целей и индикаторов их достижения. Что выглядит достаточно странно для планового документа такого уровня, особенно, если учесть, что в перечень документов стратегического планирования в федеральном законе от 28.06.2014 г. №172-ФЗ «О стратегическом планировании в РФ» как таковая концепция не входит и в целом подразумевает под собой системное (обобщенное) представление о значимой социально-экономической проблеме и путях ее решения. А вот стратегия предусмотрена вышеупомянутым законом и является долгосрочным четким плановым документом, который должен содержать конечные цели и промежуточные результаты, сформулированные критерии и показатели достижения.
Теория и практика стратегического менеджмента подчеркивает, что эффективная реализации стратегии невозможна без формирования в стратегическом плане перечня ответственных должностных лиц. В рассматриваемых стратегиях таковые отсутствуют, хотя именно персональная ответственность и неотвратимость наказания за низкие результаты выступают залогом успешности реализации любых стратегических целей и задач.
Необходимо обратить внимание, что наличие разработанного плана представляет собой только первый и не самый сложный этап в процессе стратегического государственного управления. Основные проблемы чаще всего возникают на этапе реализации сформированной стратегии. Успешность стратегии во многом зависит от развитой институциональной среды и наличия соответствующего человеческого капитала, на формирование которых уходит значительный промежуток времени.
Одним из механизмов реализации разработанной стратегии выступают государственные программы и проекты. Данные по размерам финансирования ГП-47 представлены в таблице.
Гражданские исследования и разработки в России в основном финансируются из государственного бюджет посредством реализации ГП, причем объемы расходов ежегодно увеличиваются. Наибольшая часть финансирования приходится на ГП-47, в 2022 г. она составила порядка 82% всех бюджетных ассигнований на науку.
Результаты аудита Счетной палаты РФ ГП-47 за 2022 г. показывают, что достигнуто было только 32 из 36 плановых показателей. Не достигнуты показатели по доле исследователей до 39 лет, количеству патентов с регистрацией исключительного права, количеству созданных агробиотехнопарков и количеству созданных научно-исследовательских судов морского научного флота.
Объемы и источники финансирования ГП-47, млрд руб. [2]
|
Источник финансирования |
2022 г. |
% |
2023 г. |
% |
2024 год (план) |
% |
|
Федеральный бюджет |
1 092,679 |
95,744 |
1 275,427 |
91,721 |
1 348,274 |
89,754 |
|
Консолидированные бюджеты субъектов РФ |
1,259 |
0,110 |
6,435 |
0,463 |
2,078 |
0,138 |
|
Бюджеты ГП внебюджетных фондов РФ |
0,018 |
0,002 |
- |
- |
- |
- |
|
Внебюджетные источники |
47,289 |
4,144 |
108,691 |
7,816 |
151,835 |
10,108 |
|
Всего |
1 141,245 |
100,0 |
1 390,553 |
100,0 |
1 502,187 |
100,0 |
Также в отчете акцентируется внимание на том, что у 90% показателей не наблюдается существенная динамика и даже планируется она в одних и тех же значениях из года в год и соответственно отсутствует прогресс в достижении заявленных целей. Часть показателей оценивается по предварительным данным, что не отражает итоговой достоверной ситуации [8].
В результате проверки Счетной палатой ГП-47 в 2023 г. выявлено исключение из показателей ГП-47 тех, которые характеризуют конечные результаты и итоги (в паспорт вошли к достижению 10 показателей), что приводит к нестабильности указанной программы. В 2023 г. только 30% показателей ГП-47 имели итоговые фактические значение, все остальные являются предварительными данными [3, с. 1070].
Интересным представляется тот факт, что на протяжении 2023 г. в паспорт ГП-47 вносилось 136 единых запросов на изменения и функционировала 141 версия паспорта программы. Изменения в том числе касались переноса значений результатов и контрольных точек, смены ответственного. 32% запрашиваемых изменений были не согласованы Минэкономразвития, Минфином и (или) куратором госпрограммы, что может свидетельствовать о недостатках деятельности ответственного исполнителя госпрограммы (Минобрнауки).
Счетной палатой в рамках ГП-47 также была проведена проверка контрольного мероприятия «Проверка результативности использования средств федерального бюджета и оценка результатов реализации мероприятий Национальной технологической инициативы в 2016-2022 годах». Помимо положительного результата в итоге которого было создано свыше 7,6 тыс. новых или модернизированных продуктов и привлечено более 23,0 млрд рублей внебюджетного финансирования, необходимо отметить ряд выявленных недостатков: невозможность комплексной оценки реального состояния рынок НТИ, 6 центров компетенций НТИ не достигли показателя по размеру средств от приносящей доход деятельности в отдельные отчетные периоды от 2 до 54 % и пр. [3, с. 1082].
Заключение
Очевидно, что качественный экономический рост целиком и полностью зависит от инновационного развития и высокой эффективности научно-технологической сферы. Общество знаний характеризуется быстрыми технологическими изменениями, и переход к такому обществу не может быть осуществлен без соответствующего наличия высококачественных человеческих ресурсов и развитой институциональной среды. Но, как показал проведенный анализ, в России научно-технологическая сфера растет слишком медленно и далеко не по всем показателям имеет положительную динамику, качественного скачка не происходит десятилетиями. Во многом это связано с несовершенной системой стратегического государственного управления, в которой усилия концентрируются на решении оперативных задач, направленных на реализацию текущих мероприятий и формальном подходе к освоению ресурсов на них, т.е. превалируют средства и инструменты достижения целей, а не эффективные итоговые результаты.
Необходимо отметить, что с 2022 г. наблюдается усиление санкционного давления за счет ограничения доступа к международным базам данным и организациям, запрета на импорт высокотехнологического оборудования, продукции и программного обеспечения и пр., что сказывается в еще более негативном ключе на НТП в стране. Одновременно с отрицательными явлениями перед отечественной научно-технологической сферой открывается стратегическое окно возможностей за счет увеличение внутренних запросов на новые критические и сквозные технологии. Назрела оперативная необходимость пересмотреть и усовершенствовать сложившуюся систему стратегического государственного управления научно-технологическим развитием.
Библиографическая ссылка
Терешкина Н.Е., Халтурина О.А. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ НАУЧНО- ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ РАЗВИТИЕМ В РОССИИ: СОСТОЯНИЕ И ПРОБЛЕМЫ // Вестник Алтайской академии экономики и права. – 2024. – № 11-1. – С. 109-114;URL: https://vaael.ru/ru/article/view?id=3829 (дата обращения: 20.11.2024).