Актуальность исследуемой проблемы объясняется тем, что важнейшей особенностью современной макроэкономической политики является необходимость ее осуществления в условиях глобальных рисков [1, с.174], оказывающих шоковое воздействие на глобальную экономику и национальное хозяйство России как ее неотъемлемой и важнейшей составляющей. Подобным глобальным риском выступила пандемия COVID-19 и связанные с ней вынужденные карантинные мероприятия. По прогнозам Всемирного банка, изложенным в его докладе «Перспективы мировой экономики» за июнь 2020 г., глобальная экономика испытывает снижение на 5,2%, что является самым глубоким экономическим спадом после 1945 г., а сокращение объема производства в расчете на душу населения будет самым существенным для большинства экономик стран мира за период 1870-2020 гг.
Пиковое развитие пандемии в марте – апреле 2020 г. и обусловленный данным обстоятельством тотальный карантин вызвали паралич экономической деятельности большинства хозяйствующих субъектов всех стран мира, привели к сжатию платежеспособного макроэкономического спроса, что, в свою очередь, ухудшило все объемные макроэкономические агрегаты, и, как следствие, росту уровни безработицы и снижения объемы торговли. В I кв. 2020 г. наибольший спад ВВП в странах G20 в квартальном исчислении относительно сопоставимого квартала 2019 г. продемонстрировали страны, которые первыми ввели локдаун: Китай – 6,8%, Франция – 5,7% и Италия – 5,6%, Японии – 1,9%, Германии – 2,2% и Великобритании – 2,1%. Даже падение цен на сырьевые товары и слабый спрос «остального мира» на российский экспорт не помешали России в I кв. 2020 г. продемонстрировать незначительное снижение ВВП на уровне -0,1%, в частности, за счет ажиотажного потребительского спроса на отдельные товарные группы. За II кв. 2020 г., на который пришелся пик пандемии, наблюдается значительно более глубокий и синхронный спад всех национальных экономик мира.
Рабочая гипотеза исследования состоит в следующем. Если предположить, что в условиях глобального риска пандемии экономическая политика государства радикально трансформируется, то можно будет прогнозировать тренд развития национальной экономики России на среднесрочную перспективу. Цель исследования – обозначение позиций национальной экономики РФ при проведении государственной экономической политики в условиях глобальных сдвигов и новых больших вызовов, связанных с пандемией COVID-19.
Материалы и методы исследования
Теоретико-методологические предпосылки данного исследования базируются на теории системного анализа, прогнозных, экономико-статистических, графических и аналитических методах.
Структурно-логическая схема исследования основана: на выявлении сущности и содержания категории экономической политики конкретной страны; осуществлении оценки факторов, определяющих ее специфические особенности в условиях глобальных рисков, обусловленных пандемией и связанных с ней тотальных ограничений; обосновании теоретико-методологических подходов к определению современных трендов разработки и осуществления различных ее форм в процессе глобальных сдвигов и больших вызовов.
При оценке исследуемых специфических особенностей и современных тенденций экономической политики конкретной страны анализируется целая система индикаторов, позволяющих охарактеризовать научные исследования и практические разработки, для чего применяются основные показатели, используемые в статистике, затем оценивается их динамика по России и тем странам, которые оказывают наиболее заметное влияние на развитие глобальной экономики.
Использованными источниками статистической информации послужили данные: Всемирного банка, Организации экономического сотрудничества и развития, Банка России, Министерства экономического развития Российской Федерации, Росстата, Счетной палаты, Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара.
Результаты исследования и их обсуждение
По мнению авторов, для проверки заявленной рабочей гипотезы следует рассмотреть факты спада объемных макроэкономических показателей различных национальных экономик мира и сопоставить полученные результаты с данными по национальной экономике РФ.
С начала пандемии ВВП США снизился на 9,0%, что является самым масштабным квартальным падением с начала сбора подобной статистики в 1947 г. Обвальное снижение ВВП стран ЕС в апреле-июне 2020 г. достигло 13,9%, а стран зоны единой европейской валюты – 14,8%, что может рассматриваться как самое глубокое снижение с 1995 г. Если проанализировать обозначенную ситуацию по конкретным европейским странам, то наибольший экономический спад продемонстрировала Испания (21,5%), что можно объяснить значительной зависимостью данной национальной экономики от наиболее пострадавшей от карантинных ограничений отрасли – сектора туризма, составляющего около 14% ее ВВП; экономика Германии испытала падение на 11,3%, вследствие чего ее ВВП снизился до уровня 2011 г.; ВВП Франции сократился на 18,9%, Италии – на 18,0%. По предварительным оценкам, падение ВВП Великобритании в апреле-июне 2020 г. является более значительным, чем в странах ЕС, составив – 21,5%, в силу более продолжительного действия карантинных мер. Из развивающихся стран значительный удар был нанесен экономике: Мексики, где снижение ВВП в апреле-июне 2020 г. составило 18,7%, что выступило самым рекордным падением с начала сбора квартальной статистики по ВВП в 1993 г.; Индии, где спад ВВП составил 23,5%. Для сравнения, ВВП РФ снизился за II кв. 2020 г. на 5,6% .
Важнейшими обстоятельствами, определявшими развитие национальной экономики России и особенности ее макроэкономической политики в 2020 г., являются: введение ограничительных мер и связанный с ним спад в мировой экономике; существенный обвал цен на нефть, связанный со снижением деловой активности и ограничительные мероприятия по преодолению пандемии COVID-19.
Относительная стабилизация на глобальном финансовом рынке после введения тотального карантина практически во всех странах мира наступила, благодаря действиям центральных банков стран с резервными валютами.
Изначально учитывалось обстоятельство, что во II кв. 2020 г. подавляющая часть карантинных мероприятий будет постепенно отменяться или ослабевать, в этом случае в III–IV кв.2020 г. предполагалось восстановление деловой активности в измерении квартал к кварталу. При этом при осуществлении макроэкономической политики государство отдавало отчет, что для полного восстановления валового внутреннего продукта необходим временной лаг, поэтому объем ВВП в III–IV кв.2020 г. будет ниже, чем в III–IV кв. 2019 г., а за 2020 г. он снизится на 4–6%. Самое существенное снижение ВВП обусловлено падением важнейшего компонента совокупного спроса – чистого экспорта за счет снижения российского экспорта, которое, по прогнозам авторов, может составить от 10 до 15%. Одновременно по сравнению с 2019 г., существенно (на 6–10%) снизятся и инвестиции в основной капитал как важнейшая составляющая совокупного спроса – валовых внутренних частных инвестиций.
Авторами признается тот факт, что экономический рост в 2021–2022 гг. будет носить восстановительный характер. По расчетам, в национальной экономике РФ будет наблюдаться рост и платежеспособного внутреннего спроса за счет реализации национальных проектов на 2,8–4,8% в 2021 г., на 1,5–3,5% в 2022 г., чему также будет способствовать смягчение проводимой Банком России денежно-кредитной политики.
По данным официального сайта Банка России [2], по итогу 2020 г. инфляция будет отличаться от запланированного им уровня и составит 3,8–4,8%, а также стабилизируется в дальнейшем на отметке 4%. Снижение внутреннего и внешнего спроса в 2020 г. сдерживает инфляцию, что без каких-либо дополнительных мероприятий монетарной политики создает риски ее существенного отклонения вниз от цели в 2021 г. и в среднесрочном периоде.
Указанное дезинфляционное влияние слабого макроэкономического спроса уже в 2020 г. компенсирует эффект таких проинфляционных факторов, как: а) ослабление российской национальной валюты; б) ажиотажный спрос на отдельные товары и услуги в марте 2020 г. Авторам близка оценка Банка России названных факторов как вызывающих временный рост инфляционных ожиданий [2].
В июле 2020 г. произошла смена в инфляционных тенденциях, когда уровень инфляции в июле-августе 2020 г. снизился, а в годовом измерении увеличился. Банком России было принято решение по снижению ключевой ставки, что способствовало падению доходности облигаций федерального займа (ОФЗ) и свидетельствовало о смягчении денежно-кредитных условий в национальной экономике РФ [2]. Так, в апреле 2020 г. доходность ОФЗ упала до уровня февраля 2020 г., чему способствовали:
– действия российского Центрального банка по поддержанию финансовой стабильности на национальном рынке;
– падение волатильности глобального финансового рынка вследствие практических действий центральных банков стран, обладающих мировыми резервными валютами.
Дело в том, что для поддержки курса национальной валюты центральный банк накапливает золотовалютные резервы. Если пассивы центральных банков, т.е. их обязательства как кредитного института, состоят из национальной валюты, то их активы представлены тем, во что вложены отмеченные обязательства, их обеспечение, т.е. золотовалютными резервами, валюта которых, гарантирующая поддержку национальной денежной единицы, и является валютой резервной. При этом в качестве последней выступает несколько наиболее стабильных, гораздо меньше подверженных инфляции валют, активно участвующих в мировых расчетах и котирующихся на валютном рынке. Доллар США, евро, британский фунт стерлингов, швейцарский франк, йена, юань, австралийский и канадский доллар используются для оплаты экспортно-импортных операций, инвестиций, валютных интервенций, поддержания валютного курса национальных валют и валютного паритета, а, следовательно, и преодоления дефицита платежного баланса.
Для признания валюты в качестве мировой резервной, МВФ учитывает уровень экономического развития и стабильность финансовой системы страны происхождения валюты. Главное предназначение мировых резервных валют заключается в формировании золотовалютных резервов любой национальной экономики, которые обеспечивают поддержание курса национальной денежной единицы и недопущение кризисной ситуации.
В условиях глобального экономического спада, вызванного пандемией, традиционные меры монетарной политики были исчерпаны. Так, экстренный пакет мер центральных банков стран резервной валюты касался смягчения монетарной политики. Снижение аномально низких ключевых ставок (1,75% в США и Канаде) практически до нулевой отметки осуществили: Федеральная резервная система США, Банк Англии, Банк Канады, Резервный Банк Австралии. Ключевые ставки в Центральном европейском Банке и Банке Швейцарии находились на отрицательном уровне и остались на нем после наступления спада, обусловленного пандемией.
Можно сделать вывод, что в указанных условиях признанные методы монетарной политики не приведут к стимулирующему эффекту, поэтому центральные банки стран с мировой резервной валютой осуществили нетрадиционные мероприятия денежно-кредитной политики, элементами которой выступают: широкомасштабный выкуп финансовых активов и смягчение требований к финансовым институтам при получении кредитов от Центробанков с расширением рефинансирования.
В результате: эффективность ключевой ставки как инструмента монетарной политики станет ограниченной; произойдет расширение финансирования госбюджета за счет денежной эмиссии; при наблюдаемой низкой инфляции восстановление деловой активности существенно замедлится; произойдет рост значения цифровых денег для стимулирования экономического роста.
В среднесрочной перспективе смягчение денежно-кредитных условий под влиянием осуществляемой монетарной политики будет способствовать восстановлению российской экономики и совокупного внутреннего спроса, что приведет к увеличению темпа роста спроса на кредит с 3–8% в 2020 г. до 6–11% в 2021–22 гг.
Дезинфляционные риски связаны с неопределенностью динамики распространения пандемии в РФ и в мире, масштабами антивирусных действий и их воздействием на деловую активность, скоростью восстановления глобальной и национальной экономик после ограничительных мероприятий.
Проинфляционные риски в кратковременном периоде, связанные с возможным более значительным переносом в цены произошедшего ослабления российской национальной валюты, а также с ажиотажными всплесками спроса на отдельные группы товаров, снизились. При этом нарушения логистических цепочек, вызванные ограничительными мероприятиями, обладают способностью локально наращивать цены.
Снижая размер ключевой ставки, Банк России преследовал цель обеспечения финансовой стабильности в условиях постоянно меняющейся рыночной конъюнктуры на мировом уровне. Базовый прогноз Банка России свидетельствует о том [3], что предусматривается поэтапное падение ключевой ставки с учетом фактической и ожидаемой динамики инфляции, макроэкономических экзогенных и эндогенных рисков, а также ожидаемой реакции на данные риски со стороны финансовых рынков.
При разработке упомянутого прогноза Банк России исходил из ряда предпосылок [3]: использовался консервативный подход к ценам на нефть в 2020 г., допуская их рост в среднем с 15 $ за баррель во II кв. до 25 $ в IV кв. При обвале глобального спроса на нефть произошел гигантский рост ее товарных запасов, что будет сдерживать восстановление цен на нефть даже в условиях стопроцентного выполнения новых соглашений ОПЕК+.
По прогнозу Банка России, ожидается постепенный рост цен на нефть до 45 $ за баррель в 2022 г. по мере восстановления мирового спроса на нефть и снижения ее запасов.
По мере смягчения карантина, Банк России прогнозирует постепенное восстановление деловой активности. Если последствия карантинных ограничений оказывают влияние на экономику с временным лагом, то их вторичные эффекты проявят себя по истечении долгосрочного периода времени. Для восстановления бизнес-процессов, логистических и производственных цепей, компенсации потерь прибыли и доходов, наращивания резервов и сбережений требуется ни один квартал, что сдерживает производственную, инвестиционную, потребительскую активности. Отсюда, объем ВВП в III–IV кв. 2020 г. прогнозируется со снижением по сравнение с III–IV кв. 2019 г., то есть годовые темпы роста российской экономики будут отрицательными.
По данным Организации экономического сотрудничества и развития (OECD), во II кв. 2020 г. по сравнению со II кв. 2019 г. отрицательные темпы роста ВВП составили соответственно: Индии – 23,5%, Испании и Великобритании – 21,5%, Франции – 18,9%, Мексики – 18,7%, Италии – 18,0%, ЮАР – 17,2%, США – 9,0%, РФ – 5,6% [4, с.5]. Единственной национальной экономикой, продемонстрировавшей положительный темп роста ВВП во II кв. 2020 г. по сравнению со II кв. 2019 г. с исключением сезонного фактора, является китайская экономика [4, с.5].
Пандемия отрицательно сказалась и на рынке трудовых ресурсов. По данным Международной организации труда (МОТ), во II кв. 2020 г. количество рабочих часов в мировой экономике снизилось на 14% по сравнению с IV кв. 2019 г., что равнозначно ликвидации 400 млн. рабочих мест с полной занятостью.
В апреле 2020 г. наибольший рост уровня безработицы до 14,7% произошел в США, в мае 2020 г. в Канаде уровень безработицы достиг рекордного за последние 40 лет значения в 13,7%. Несмотря на действующую с апреля 2020 г. американскую программу предоставления зарплатных кредитов малым и средним компаниям с возможностью их обращения в грант (Paycheck Protection Program, PPP), не удалось снизить стремительный рост уровня безработицы. Государственная еженедельная дополнительная выплата безработным к пособию по безработице в 600 $ привела к преднамеренным увольнениям сотрудников с низкооплачиваемых должностей.
По мере смягчения карантина произошло постепенное восстановление занятости в различных странах: в июле 2020 г. уровень безработицы в Канаде упал до 10,9% (на 5,3 п. п. выше данного показателя до пандемии в феврале 2020 г.), в США уровень безработицы снизился до 10,2%. При этом в июле 2020 г. темп роста занятости в США замедлился относительно июня (снижение составило 0,9 п. п. против 2,2 п. п. в июне) из-за повторного карантина в отдельных штатах в условиях новых вспышек вируса. В феврале-июне 2020 г. уровень безработицы в странах Евросоюза увеличилась с 6,5 до 7,1%, благодаря более эффективному, чем в США, механизму поддержания занятости, предусматривающему предоставление компенсаций сотрудникам по потерянному доходу вследствие сокращения рабочих часов напрямую от государства, без участия финансовых посредников. В данных программах в Великобритании, Германии, Франции, Италии и Испании задействовано 45 млн. чел., что эквивалентно 28% занятого населения данных стран. Однако присутствуют риски дальнейшего роста уровня безработицы в данной группе стран по мере окончания сроков действия программ государственной поддержки. Несмотря на сохранение показателя уровня безработицы в Великобритании в апреле–мае 2020 г. на докризисном уровне в 3,9%, Банк Англии прогнозирует его рост до 7,5% к концу 2020 г. в связи с завершением программы поддержки занятости в октябре 2020 г. Среди развивающихся стран наиболее стремительный рост уровня безработицы наблюдался в Индии, который составил 23,5% в апреле, снизившись до 7,4% в июле 2020 г. В России с февраля по июнь 2020 г. рост уровня безработицы составил 1,6 п. п. (с 4,6 до 6,2%), в Бразилии – 1,7 п. п. (с 11,2 до 12,9%).
По прогнозу Банка России, ВВП за 2020 г. уменьшится на 4–6%. Самое существенное падение ВВП произойдет за счет снижения экспорта от 10 до 15% и инвестиций в основной капитал на 6–10% по сравнению с 2019 г. Прежде всего, финансовые ресурсы предприятии будут направлены на восстановление текущей деятельности. Снижение ВВП и инвестиций ограничит возможности для роста доходов, произойдет дальнейшее снижение личных потребительских расходов домохозяйств.
Банк России прогнозирует рост ВВП на 3–5% в 2021г. и на 1,5–3,5% в 2022 г., который будет носить восстановительный характер за счет реализации национальных проектов. Указанному восстановлению российской экономики и внутреннего спроса будет благоприятствовать мягкая денежно-кредитная политика, что должно стимулировать рост спроса на кредит с темпом с 3–8% в 2020 г. до 6–11% в 2021–2022 гг. Сохранению кредитного потенциала будут способствовать регуляторные послабления и расширение специализированных инструментов рефинансирования.
Авторам близок подход Банка России по смягчению его монетарной политики, что должно отразиться на поддержании темпа инфляции на уровне 4% в годовом измерении. Снижение внутреннего и внешнего спроса в 2020 г. будет сдерживать инфляцию.
В 2021 г. Банк России прогнозирует падение до отрицательных значений сальдо счета текущих операций (до 35 и 18 млрд $ соответственно) из-за существенного снижения экспорта, вызванного падением внешнего спроса, а также снижением экспортной выручки.
Переход к отрицательному сальдо текущего счета является ожидаемым при значительном падении цен на нефть в условиях действия бюджетного правила, в рамках которого средства от продажи иностранной валюты позволяют поддерживать национальную экономику и внутреннее потребление. Падение импорта происходит в меньших объемах, чем падение экспорта, поэтому сальдо текущего счета уменьшится до отрицательных значений [4;5]. В 2022 г. при ценах на нефть выше цен отсечения сальдо текущего счета будет положительным и произойдет переход к накоплению резервов за счет покупки валюты в рамках бюджетного правила.
По прогнозу Банка России, отрицательное сальдо финансового счета по частному сектору снизится с $ 18 млрд в 2019 г. до $15 млрд в 2020 г., что объясняется снижением ВВП, падением доходов экономики, снижением возможности для заимствований на внешних рынках в конце I – начале II кв. 2020 г. в условиях роста волатильности и неопределенности. По мере стабилизации ситуации на глобальных рынках потенциал для внешних заимствований будет восстанавливаться, что приведет к сокращению отрицательного сальдо финансового счета по частному сектору до 10 млрд $ в 2021–2022 гг.
Министерство экономического развития исходило из того, что в настоящее время нет оснований пересматривать сценарные условия прогноза социально-экономического развития, на основе которого составлен проект федерального бюджета, который одобрила Государственная дума на ближайшие три года.
В совместном макроэкономическом сценарном прогнозе основных показателей социально-экономического развития национальной экономики РФ до 2023 г. Счетной палаты и Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара была декларирована не критика прогноза Правительства РФ, а оценка существующих проблем национальной экономики. По нашему мнению, указанный прогноз является более пессимистичным, чем аналогичный прогноз Министерства экономического развития Российской Федерации [6].
По заключению государственных аудиторов Счетной палаты, по своим масштабам шок национальной экономики РФ первой половины 2020 г., вызванный падением цен на нефть, директивным введением нерабочего периода во время карантина, существенным снижением национального экспорта, связанным со спадом глобальной экономики, значительно глубже, чем глобальные кризисы 2008–2009 и 2014–2015 гг. [7].
По заключению Счетной палаты, режим самоизоляции в первом полугодии 2020 г. обошелся национальной экономике РФ в 8% первоначально ожидавшегося ВВП 2020 г., однако следует отметить, что характер восстановления в результате отмены ограничений говорит о том, что по итогу 2020 г. масштабы снижения ВВП могут оказаться меньше. Учитывая макроэкономический риск пандемии СОVID-19 и связанные с ней ограничения в дальнейшем, Счетная палата представила базовый и консервативный сценарии развития национальной экономики Российской Федерации, согласно первому из них, основной шок национальная экономика России испытала во втором квартале 2020 г., поэтому государство не будут вводить новые жесткие ограничения и режим самоизоляции, применяя альтернативные меры сдерживания распространения вируса, связанные с пробным вакцинированием и широкомасштабным тестированием.
Вакцинация и отмена ограничений в 2021 г. позволяют прогнозировать, что темп роста мировой экономики ускорится до 5% после спада на 5% в 2020 г., а в 2022–2023 гг. достигнет средних значений 2010–2019 гг., что составляет порядка 3,5% в год [8].
Заключение
Авторы считают, что базовый прогноз Банка России содержит факторы неопределенности, заключающиеся в продолжительности карантинных ограничений в нашей стране и в мире, скорости восстановления национальной и мировой экономик, волатильности на глобальных финансовых или товарных рынках. Отсюда напрашивается вывод, что при принятии решений по ключевой ставке Банку России нужно исходить из необходимости поддержания стабильности национальной экономики.
В базовом прогнозе Банка России были заложены принятые Правительством РФ бюджетные решения, что будет способствовать: а) смягчению последствий ограничительных мер для домохозяйств и национального бизнеса, б) снижению рисков отклонения инфляции вниз от цели в предстоящие кварталы. При принятии решений по ключевой ставке Банк России учитывал модельные оценки влияния таких дополнительных бюджетных мер на ВВП, инфляцию.
Банк России следует вносить уточнения в базовый прогноз, учитывая изменения в фискальной политике, ситуацию в глобальной и национальной экономике. При этом, практически при всех возможных вариантах сценария необходимо смягчать монетарную политику, в том числе и в случае дополнительного расширения бюджетных мер поддержки национальной экономики, исходя из потенциала для снижения ключевой ставки.
Для стабилизации ситуации в российской экономике необходимо дальнейшее смягчение денежно-кредитной политики, поскольку снижение ключевой ставки до уровня 4,25% годовых дополнительно повысит доступность кредита для малых и средних компаний, положение которых оказалось наиболее уязвимым в условиях карантина.
В сложившихся условиях пандемии особое значение приобретают превентивные действия для того, чтобы не только минимизировать отрицательные тренды в экономике, но и сформировать факторы наиболее стремительной нормализации обстановки в национальном хозяйстве после отмены карантинных ограничений, что в значительной степени определит инфляционную динамику и сценарий восстановления российской экономики. Следовательно, российский регулятор оперативно проводит оценку эффектов уже принятых решений и осуществляет последующие мероприятия монетарной политики и другим направлениям своей деятельности. Несмотря на то, что локдаун привел к снижению деловой активности, мы разделяем мнение, согласно которому спад сменился восстановительным ростом, что будет означать практически полное восстановление российской экономики в конце декабря 2021 г.
Главным драйвером экономического роста выступает существенное увеличение государственных расходов. Дополнительные меры государственной поддержки на поддержку пострадавшим в процессе пандемии отраслям национального бизнеса. Для поддержания минимального уровня Фонда национального благосостояния на 2021 г. и последующие годы на фоне снижения доходной части бюджета, указанные мероприятия потребуют дополнительных заимствований на рынке облигаций федерального займа, профинансированных посредством долгосрочного РЕПО.
Опубликованный в июне 2020 г. национальный план восстановления российской экономики сбалансирован, что гарантирует его реализацию, но обладает недостаточными масштабами для преодоления экономического спада и успешного выполнения запланированных национальных проектов.
Библиографическая ссылка
Родина И.Б., Урунов А.А. СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛЬНЫХ РИСКОВ // Вестник Алтайской академии экономики и права. – 2021. – № 1-1. – С. 77-84;URL: https://vaael.ru/ru/article/view?id=1573 (дата обращения: 23.04.2024).